Кукушка

– Всё упирается в карман, – с усмешкою ответил Сваммердам и похлопал себя по этому самому карману. – Вы мне всех посетителей распугали, должен же я поиметь с вас какую-то выручку! А кто б я был, когда б не чуял, где можно поживиться? Никак не Хейре Сваммердам. Лет двадцать, двадцать пять тому назад я был самым удачливым контрабандистом на всём побережье, а моя фелюга – самой быстрой лоханью в округе, если не считать таможенных люггеров. Ни одна чиновничья тварь не могла поймать меня за руку. Если б не проклятый порох, я бы плавал до сих пор. С местными я ладил. Но когда шесть лет назад береговая служба отошла испанцам, всё переменилось. Нынче гёзы прогнали их к чертям, а тогда у них на куттере был фальконет, они не понимали по-фламандски и без разговоров начинали палить во всё, что движется, а я не успел спустить парус, и мне оторвало ногу шальным ядром. Цирюльник спас мне жизнь, но оторванное не пришьёшь.

– Да. Незавидная судьба, – согласился Яльмар, усаживаясь за стол. Шепнул пару слов стоявшему рядом Сигурду, тот кивнул и остался, остальные удалились.

– Я не жалуюсь, – пожал плечами старый мореход. – Наверное, это был знак свыше, что пора завязывать. Да и денег в аккурат хватило, чтоб купить таверну и осесть. Так что же, будете вы есть? У меня есть жаркое из молодого козлёнка и угри. Хорошие угри, без запаха тины.

– Неси!

– А пить что? Пиво? А то есть ещё вино и женевер[97], – посоветовал кабатчик. – Вино дрянное, потому как местное, а вот женевер весьма хорош. Рекомендую. Мой приятель Аге Груневельд, сын мамаши Венте, гонит вполне приличный спирт. Только в последнее время сырья нехватка – зерно вздорожало. Он пробовал гнать самогон из чего-нибудь другого, даже из земляного масла, только плохо получилось – гореть горит, а пить противно. Он перегнал пять бочек, плюнул и забросил. Стоят в подвале. Может, пригодятся для чего. Не нужно вам?

– Нет уж, не надо, хватит с нас пива. А впрочем, так и быть, уговорил: тащи свой женевер! И чего-нибудь закусить. Если нам понравится, будем приходить сюда харчиться всей командой. Благо ходить недалеко.

– А если не понравится?

– В лоб дам, – добродушно бросил Яльмар. – И твой гроб очень быстро тебе пригодится.

– Понял, – так же добродушно отозвался Хейре Сваммердам.

Он удалился, вскоре вернувшись с двумя большими кружками, полными пива, блюдом козлятины, поджаренной с сыром и капустой, и с зеленой кубической бутылкой, полной опасного бесцветного зелья, пахнущего сивухой. Яльмар взял бутылку, критически посмотрел её на свет, отколупнул сургуч, выбил пробку, зажал ладонью горлышко, встряхнул несколько раз, отхлебнул и закашлялся. Жидкость впивалась в горло, как колючка, потом сразу начинала бродить в желудке в поисках выхода. Глаза варяга вылезли из орбит.

– Забористая штука! – выдохнул он, передавая бутылку Сигурду, чтобы тот тоже мог причаститься. – Давненько я такого не пивал. Отнесём её ребятам. Ночи холодные.

И они принялись за закуску.

Так они сидели довольно долго, разговаривая с кабатчиком о том о сём. Ближе к вечеру явилась старшая дочь с корзинкой угрей и покачала головой в ответ на молчаливый взгляд отца, потом пришла средняя и тоже покачала головой: никто из горожан не слышал ни о кукольнике, ни о бродячих музыкантах, а если слышали, молчали.

– Что ж, раз так, мы пойдём, – сказал Яльмар.

– Придите завтра, – посоветовал кабатчик. – Когда кого-то ищешь, то полезнее сидеть на месте, нежели ходить.

– Да неужели? – Яльмар поднял бровь.

– Истинная правда, не будь я Хейре Сваммердам. Судите сами: ежели сидишь, всегда есть шанс, что тот, кого вы ищете, однажды пройдёт мимо вас. А если вы и он всё время будете бродить, то далеко не факт, что вы встретитесь.

– Разумно, – признал Сигурд, впервые за весь день открывший рот, чтобы что-то сказать.

На кнорре всё было без перемен. Прилив поднял корабль и потащил вперёд, на берег, но дружина предусмотрительно завела два якоря, и кнорр качался на плаву. С борта перебросили на берег два связанных весла, по которым Яльмар и Сигурд забрались на палубу. Темнело. В небе засияли толстый серп месяца и звёздочка Венеры. Город осветился окнами, на судах зажгли фонари. Как раз при появлении Яльмара Харальд тоже затеплил масляный фонарь и теперь прилаживал его на крючок.

– Какие новости? – спросил он, обернувшись. Вся дружина молча ждала ответа.

– Стоим тут, – лаконично бросил Яльмар.

– Сколько?

– Сколько потребуется.