Кулак войны

На протяжении всего пути обитаемых объектов нам не встретилось. Как и обещал вертолетчик, вдалеке замаячили коттеджи за высокой стеной. Располагались они на холме, а чуть ниже виднелось одноэтажное здание. Черт его знает, что там, но вроде на парковке имелась парочка машин. Аж сердце забилось чаще. Это как раз то, что нам нужно!

Машин действительно было две: синий мини-вэн, древний, как дерьмо мамонта, и «Ниссан» – букашка алого цвета «вырви глаз». Наверняка его водила тетка.

Мини-вэн, естественно, был на сигнализации. Дейл прикладом выбил боковое окно и разблокировал двери. Странно, но сигнализация не разоралась, зато из-за одноэтажного здания выбежал толстый мужик с пистолетом, но увидел нацеленные на него стволы, поднял руки и попятился. Подполковник зашагал к нему, протягивая руку:

– Сожалею, но мы вынуждены конфисковать вашу машину. Я буду крайне признательным, если вы отдадите мне ключи и избавите нас от лишней волокиты.

Мужик обернулся и рявкнул кому-то так, что бульдожьи щеки колыхнулись:

– Спрячься!

Кто там прятался за сараем, было не разглядеть. Мужик закивал, положил пистолет на землю, похлопал по карманам, достал ключ от машины.

– Спасибо. Положи его на землю и уходи.

Толстяк ретировался спиной вперед, исчез за зданием. Хлопнула дверь, заверещал ребенок, его визг утонул в бормотании мотора.

– Загружаемся, – скомандовал Курт, сел на пассажирское сидение рядом с водительским, которое занял Дейл.

В машине было восемь мест. Мне и Гному как самым мелким достался кожаный диванчик сзади, с двух сторон мы зажимали связанного Ареса, упирающегося коленками в сиденье перед ним. Едва я села, как веки сомкнулись сами собой.

Вроде меня будили. Куда-то несли. Рядом что-то грохало, но происходящее казалось мне далеким и неважным. Сон – вот самое важное и полезное.

Когда я проснулась, вокруг было темно. Кто-то, похрюкивая, храпел, повернувшись ко мне спиной. С другого бока сопел длинноволосый брюнет Локи, он вытер кровь с посеченного осколками лица. Внутренний измеритель прекрасного оценил его как очень привлекательного мужчину. Арес спал в стороне от остальных, на его руки и ноги надели наручники.

Трещал костер, тянуло дымом, и тень сидящего у костра человека на стене то вытягивалась, то укорачивалась. Хоть дозорный и повернулся ко мне спиной, я без труда узнала Курта Дайгера.

Голодный живот возмутился так громко, что Курт повернул голову и встретился со мной взглядом. Ощущая себя бодрой, выспавшейся, но безумно голодной, я потянулась, встала и села рядом с ним.

– Уже вечер?

Под потолком было три маленьких окошка, откуда лился темно-серый свет. Больше окон не было. Дверь подполковник запер.

– Утро. Начало пятого. Ну ты и спишь! Разбудить тебя не получилось, что мы только ни делали.

– Извини, что подвела, – проговорила я, чувствуя, что краснею.

– Ничего. Все вымотались, видишь, как спят? Противник тоже устал и нуждается в отдыхе, так что вряд ли беглецы ушли далеко. Девчонка у них – тот еще балласт. Да и компьютерщик этот тоже на спортсмена не похож.

Я окинула взглядом спящих. Все лежали на полу, застеленному соломой, только Арес отдельно, на бетонном полу.

– Где мы? – прохрипела я, и живот опять заурчал.

– Метрах в двухстах от брошенной дрезины. На ней сюда могли приехать наши беглецы, хотя не факт. Когда сюда попали, уже вечерело, – он зашуршал белым пакетом с каким-то логотипом, пакет помялся, и прочесть его не получалось. – Проголодалась?

Простой вопрос смутил меня, и я кивнула. Он разговаривал со мной по-человечески, как с равной, и страшно было лишний раз шевельнуться, нарушить хрупкое равновесие. Еще час-полтора, и Курт снова станет сосредоточенным и отстраненным.

– Держи, – он протянул мне пакет. – По пути мы обокрали продовольственный магазин.

Когда я увидела сыр, колбасу и диетические хлебцы в упаковке, живот не просто заурчал – взревел. Стоило громадных усилий не наброситься на еду и не начать рвать ее зубами, но рядом сидел Курт, и пришлось, захлебываясь слюной, резать колбасу, класть на хлебец и хрустеть с довольным видом.

Уничтожив половину колбасы, я взялась за сыр. Хотелось нормального дрожжевого хлеба, а не этих тонких сухарей. Если бы Курт не наблюдал, все подмела бы, а так пришлось сдержаться, оставить половину сыра. Хлебцам, правда, не повезло.

Наверное, я так нехотя возвращала пакет, что Курт протянул мне детское молоко в стеклянной бутылочке и булочку:

– Специально для тебя взял. Пишут, что полезно растущим организмам.

Про растущий организм было обидно. Ну, какой я растущий? Я вполне зрелый, опытный организм. И опыта этого побольше, чем у многих. Я расправилась с булочкой, запила сладким молоком, собралась идти досыпать, но перед тем спросила Курта:

– Может, тебя сменить? Я-то выспалась…

– Не надо. Мне хватает пяти-шести часов, чтобы восстановиться.