Куликовская битва. Сборник статей

Нет нужды подробно излагать события московско-литовской войны 1368–1372 гг., так как их глубокий и всесторонний анализ дан Л. В. Черепниным[509]. Отметим лишь некоторые основные результаты длительного конфликта. Несмотря на неблагоприятные условия, в которых оказалось Московское великое княжество, литовское наступление натолкнулось на упорное сопротивление московских князей и их союзников, постоянно возраставшее по мере продолжения борьбы. Московское великое княжество не только не отказалось от своих притязаний на руководящую роль среди княжеств Северо-Восточной Руси, но и прочно удерживало за собой основные центры «великого княжения». Успехи Литвы и Твери свелись к захвату лишь некоторых второстепенных центров на его территории. На нападения литовских и тверских войск московское правительство отвечало усиленными контрударами по владениям не только тверского князя, но и Ольгерда. В результате на некоторых направлениях Москва не только сохранила, но и упрочила свои позиции. Сказанное можно продемонстрировать на примере положения, сложившегося в эти годы на землях княжеств бассейна верхней Оки, принадлежавших потомкам черниговских князей. Этот район, лежавший на стыке владений Москвы и Литвы, был объектом постоянной борьбы между ними. Одной из целей выступления Ольгерда было укрепление здесь литовского влияния. В 1368 г. Ольгерд двинулся на Москву именно через эти земли, расправляясь с московскими сторонниками среди местных князей; так, в Оболенске был убит князь Константин Юрьевич Оболенский[510]. В ответ на это Дмитрий Донской в 1370 г. «посылал воевать Брянска»

[511]. Об итогах действий московских войск узнаем из жалобы Ольгерда, посланной в 1371 г. константинопольскому патриарху. Московская рать не только отобрала у литовцев Калугу и Мценск, но и нанесла удар по владениям новосильского князя Ивана: его жена, дочь Ольгерда, была захвачена в плен[512]. В результате в верховских княжествах возобладало московское влияние: в перемирной московско-литовской грамоте 1372 г. старший из местных князей «великий князь Роман» выступает как один из главных союзников Дмитрия Донского[513]

.

Все вышеизложенное объясняет, почему после заключения мира Ордена с Новгородом и Псковом в 1371 г., когда третий литовский поход на Москву не привел к успеху, Ольгерд в 1372 г. вынужден был заключить мир с Дмитрием Ивановичем. Оказавшись без литовской помощи, Михаил Тверской одновременно утратил и поддержку монголо-татар, так как в 1373 г. в Орде началась «замятия»[514]. В результате он вынужден был пойти на соглашение с Дмитрием Московским и «со княжениа с великаго наместникы свои свел»[515].

Такой исход борьбы, означавший фактическое признание руководящей роли Москвы в Северо-Восточной Руси, не мог удовлетворить ни Литву, ни Орду. К сожалению, нам почти ничего не известно о литовско-ордынских отношениях в середине 70-х годов. Лишь некоторые косвенные указания источников позволяют предполагать, что Великое княжество снова попыталось в это время использовать вспышку борьбы между монголо-татарскими улусами для расширения литовского влияния на юге[516]. Но этот поворот в литовской политике был кратковременным. Уже сообщения летописи о событиях 1375 г. позволяют думать, что к этому времени планировалось совместное выступление Твери, Литвы и Орды против Московского княжества. Отправив весной 1375 г. послов в Орду за ярлыком на «великое княжение», Михаил Тверской отправился «в Литву», где, несомненно, информировал о своих планах Ольгерда и Кейстута. О литовской реакции на его действия красноречиво свидетельствует тот факт, что по возвращении в Тверь, получив в июле 1375 г. из Орды ярлык, тверской князь объявил войну Дмитрию Ивановичу[517]. В последующем рассказе ясно указывается, что в Твери «надеялися помочи от литвы и от татар»[518]

.

Этот план был, как известно, сорван быстрыми действиями Дмитрия Донского, который уже в начале августа 1375 г. привел под Тверь «всю силу руских городов». Сохранившийся в летописи перечень князей — участников похода[519] позволяет судить о сфере политического влияния Москвы в это время. Так, в походе приняли участие виднейшие из потомков черниговских князей — Роман Михайлович Брянский, Роман Семенович Новосильский, Семен Константинович Оболенский, Иван Константинович Тарусский. Тем самым можно уже со всей уверенностью говорить, что важный стратегический район верхней Оки к середине 70-х годов XIV в. оказался вне пределов литовского влияния. Еще более важно участие в походе князя Ивана Васильевича Смоленского[520] — свидетельство того, что к середине 1375 г. и Смоленск стал на сторону Москвы[521], в чем нельзя не видеть крупную неудачу литовской политики.