Куликовская битва. Сборник статей

В какой мере соответствующие декларации отражали истинные намерения Гедиминовичей? Об этом лучше всего говорит тот факт, что главное лицо, от которого исходили заявления о намерении принять католичество, — Скиргайло принял вскоре православную веру. Очевидно, речь шла о дипломатическом маневре, целью которого было добиться временного прекращения войны с Орденом. К подобным маневрам литовские князья, оказавшись в трудном положении, прибегали в XIV в, неоднократно. На этот раз данный маневр был особенно хорошо обдуман — перспективы обращения в католичество не только литовцев, но и всех «схизматиков», живущих в Восточной Европе, должны были побудить папу и императора заставить Орден согласиться на передышку в военных действиях против «языческой» Литвы.

Эту передышку литовское боярство было намерено использовать для того, чтобы снова попытаться нанести поражение Московскому княжеству. При этом литовские политики учли негативные результаты походов Ольгерда, планируя на этот раз, как мы увидим далее, совместное военное выступление Литвы и Орды. По-видимому, уже одновременно с миссией Скиргайлы литовское правительство предприняло определенные шаги в этом направлении. Такое предположение хорошо объясняет причины некоторых действий великого князя московского в следующем, 1379 г.

Одновременно с поездкой Скиргайлы в страны Западной Европы имело место путешествие князя Андрея Полоцкого по русским землям. Наиболее подробно говорит о нем запись Новгородской I летописи: «На ту же зиму (имеется в виду зима 1377/78 г. — Б. Ф.) прибежа во Пьсков князь Литовьскый Ондрей Олгердович и целова крест ко пьсковицам и поиха на Москву из Новаграда ко князю к великому к Дмитрию, князь же прия его»[533]

. Не совсем ясное указание о целовании креста позволяет уточнить запись, читающаяся под 6885 (1377) г. в Псковской I.летописи: «Прибежа князь Андрей Олгердович во Псков и посадиша его на княжении»[534]. Последнее сообщение дополняет хроника орденского герольда Виганда, где указывается, что «магистр [ливонский]… перешел к крепости Псков, где русские просили магистра дать себе правителя («regem»), затем по совету прецепторов дал им в правители Андрея из королевского рода («de semine regio»)»[535]

.

Андрей Ольгердович, старший из сыновей Ольгерда, был с начала 40-х годов XIV. в. князем Полоцка как подручник отца. Употребление в Новгородской I и Псковской I летописях выражения, что Андрей Ольгердович «прибежал» в Псков, говорят о том, что полоцкий князь по каким-то причинам был вынужден срочно покинуть территорию Великого княжества. Его бегство было связано с конфликтом, вспыхнувшим среди сыновей Ольгерда, после того как тот назначил своим преемником Ягайлу, сыпа от второго брака. Старшие братья, считавшие, что у них больше прав на трон, не желали поэтому подчиняться Ягайле[536]. Для нас особенно важно, что в конфликте с великим князем Андрей Ольгердович получил определенную поддержку со стороны полочан, не желавших принимать нового, присланного из Вильно князя Скиргайло[537]

. В такой позиции полочан следует, вероятно, наряду с другими причинами видеть и отзвук недовольства боярства «русских» земель направленностью внешней политики Великого княжества.

О том, что, «выбежав» в Псков, Андрей Ольгердович стал затем псковским князем, сообщают два независимых друг от друга источника — псковская летопись и Виганд. Поэтому данный факт пе может вызывать никаких сомнений. Тем самым можно считать достоверным и сообщение так называемой Летописной повести, что накануне Куликовской битвы к Дмитрию Донскому пришел «князь Андрей Полоцкий и с плесковичи»[538].

Поскольку, бежав из Великого княжества, Андрей Ольгердович стал тем самым врагом великого князя литовского, ливонский магистр мог способствовать его вокняжению во Пскове. Думается все же, что его роль в этом событии, вероятно, сильно преувеличена хронистом: после закончившейся совсем недавно пятилетней войны Ордена с Новгородом и Псковом вряд ли рекомендации магистра могли вызвать у псковичей большое доверие. На их выбор скорее должно было оказать влияние другое обстоятельство: если сразу по выезде из Литвы Андрей Ольгердович был посажен на псковский стол, то, очевидно, он «выбежал» не один, а с достаточно большой дружиной, в числе которой должно было быть много полочан, если учесть, что к 1378 г. Андрей Ольгердович был полоцким князем свыше 30 лет. В составе его дружины эти полочане участвовали затем в Куликовской битве.