Кулинарная битва

Аманда бросилась вслед за Нэнси. На парковке возле дома Барбары они сели в машинку свекрови. Нэнси дала задний ход, круто вырулила на улицу и на полной скорости с решительным видом помчалась прочь от «Мими». Аманде, однако, требовалось сбавить скорость. Очередного заезда на «американских горках» ей не выдержать. Так что, куда бы они ни ехали, лучше не торопиться. Это просто необходимо. Они свернули с главной улицы, и она осторожно дотронулась до колена свекрови:

– Нэнси, остановись, пожалуйста, на секундочку.

– Не волнуйся, я прекрасно знаю, что никакого рецепта ты не украла. И у меня есть тому доказательства.

– Но ведь все плохо не только из-за рецепта, – тихо сказала Аманда. – Если ты про него вчера вечером не знала, почему ты была сердита? Куда мы едем? А Энди? Мне надо тебе про Энди все объяснить.

Нэнси затормозила как-то уж чересчур резко. Встала на обочине, где на краю дороги обычно выстраиваются грузовики, готовые забрать с поля зерно или сено. Ответила сначала на самый простой вопрос:

– Мы едем во «Фрэнни». А сердита я была за твою маму. За что же еще? Я за нее на тебя до сих пор сержусь. Как бы она к тебе ни относилась, не стыдно тебе было ее грязное белье перед всем светом вытряхнуть?!

– Мэй сказала, что я украла рецепт маринада, – принялась оправдываться Аманда. – Прямо в камеру сказала. Перед всеми. А Энди сказал… – Ей даже его имя было произносить противно. – Энди сказал, он вчера нашу курицу попробовал, и она у нас на вкус такая же, как в «Мими». И еще он сказал, что такого раньше не было. Я про маму вообще не собиралась ничего говорить. Это я просто от злости.

Аманда была готова к тому, что Нэнси сейчас начнет расспрашивать ее, почему она оказалась в «Мими». Придется признаться, что была там с Энди. Что у них было «маленькое развлечение», или как там еще Сабрина по этому поводу выразилась.

Но следующего вопроса Нэнси не задала. Она только крепко сжимала руль и неотрывно смотрела на яркое солнце, палившее над Канзасом.

– Как же мне все это сразу в голову не пришло! Должна была быть у тебя причина. Я и сама во всем тоже отчасти виновата. Не надо. Не объясняй ничего. Это мне надо все объяснить. Мне. Только проще все тебе показать.

Ни что теперь говорить, ни что делать, Аманда не знала. Что должна объяснить ей Нэнси? Надо как-то отвлечься. Она вынула из сумки телефон – и вот вам пожалуйста, на экране высветилось сообщение от Сабрины – видео и подпись: «Смотри на здоровье». Но видео ей сейчас не поможет.

Никто на нее не злится. Даже Нэнси готова поверить, что она всего-навсего жертва обстоятельств. Ей снова открыта дорога и обратно на работу, и обратно в семью. Ей возвращено все то, что за последние сутки она почти потеряла.

Но Нэнси ошибается, и Аманду мучает раскаяние. Все это она сама начала, потому что давно уже не была счастлива. Она слишком долго и слишком много от себя скрывала. Сегодня утром, когда весь ее мир разлетелся на куски, на нее навалились горечь и одиночество.

И все же… С ней происходило еще что-то. Что-то, чего она даже не осознавала.

Свобода. Это было чувство свободы. Но теперь оно ушло.

Если все вокруг нее само рушится, у нее и выбора нет. Если все вокруг рушится, ей придется строить жизнь заново: делать что-то новое, стать каким-то другим человеком где-то на новом месте. И никто ее в этом обвинить не сможет.

А теперь дым рассеивается. То, что она приняла за разрывы бомб, оказалось простым фейерверком. Разрушений никаких нет – один только грохот и искры. Аманда повернулась к Нэнси, которая, похоже, думает, что остановка их чересчур затянулась, уже поставила ногу на тормоз и готова повернуть ключ зажигания. Сейчас она отвезет Аманду обратно во «Фрэнни», если Аманда сама что-нибудь немедленно не предпримет.

Если сама не сожжет мосты.

– Подожди! Теперь моя очередь объяснять. – Аманда потянулась, убрала Нэнсину руку с ключа зажигания и сжала ее покрепче. По небу над ними проплывало облако. Глаза больше не слепило, солнце ненадолго перестало жарить остановившуюся на солнцепеке машину. Намертво вцепившись в Нэнси, Аманда пристально смотрела в ветровое стекло.

– Мне не хватает Фрэнка. – Не надо было с этого начинать. Она и так вот-вот заплачет. – Мне с ним было так хорошо. С ним вместе во «Фрэнни» работать и с тобой, и с папашей Фрэнком.

Нэнси погладила ее по голове.

– Я знаю, милая. Я все понимаю. Не надо… этого объяснять. Тебе давно уже пора жить дальше.

Аманда затрясла головой:

– Нет-нет. Ты не понимаешь. Это не все. Это не про Энди. Я про Энди не говорю. Это было просто… – Что это было? С тем, что это было, она потом разберется – сейчас ей этого не понять. – Это про нас: про Фрэнка, про тебя и про меня. Нэнси, ты теперь моя семья. Понимаешь, ты моя настоящая семья.

– А ты – моя. Я просто не хочу, чтобы ты маму с сестрой потеряла.

– Разве я их уже не потеряла? – Аманда по-прежнему глотала слезы. – Я, Нэнси, о тебе беспокоюсь. У меня хорошая жизнь. Я так тебе за нее благодарна! Я ничего не хочу портить… Но…