Кулинарная битва

Мэй осторожно перевернула листок с рецептом Мими и опустила глаза на адресованную Фрэнни записку. Аманда права. Хорошего она про Фрэнка ничего не говорила. И выражений никогда не выбирала. Выходит, справедливо Джей ее укоряет за то, что она как танк прет. Но ведь Аманда была совсем молодой, остановить ее было некому, а она, Мэй, все-таки рассуждала здраво.

Тогда она одновременно и права была, и ошибалась. Ошибалась, потому что думала: сестра все на свете с легкостью преодолеет. Ошибалась, потому что и сама тогда была совсем зеленой. А может, главная причина заключалась в другом: ей самой, видно, тогда казалось, что, если Аманда вместе с ней поедет учиться, вместе с ней начнет переворачивать небо и землю и если вместе с ней будет любой ценой строить новую жизнь, эта новая жизнь станет реальнее и прочнее. Новая жизнь Мэй никогда не была особенно прочной. Не то что у Аманды: Фрэнк, дети… Да не только в них дело. Сейчас Аманда просто не хочет этого видеть.

– Ты меня за это тоже прости, – ласково сказала Мэй. Даже отвернувшись, она чувствовала на себе взгляд голубых глаз сестры. – Правда, прости. Я тогда, наверное, из ревности… Мне хотелось, чтоб ты была со мной, а не с Фрэнком. Но ты все правильно тогда сделала. И вы были отличной парой. И дети у вас прекрасные. Я сегодня на них смотрела – завидовала тебе. И тому, какие они у тебя выросли, и тому, что у тебя есть Нэнси, и даже тому, что, когда Фрэнк погиб, у тебя были родные стены и близкие люди вокруг. И никакие «Войны» этого не изменят.

Аманда вдруг вскочила на ноги. Сестра старается скрыть слезы, Мэй это ясно. Но то, что она услышала, ее все равно поразило:

– Оказывается, мне этого мало.

Аманда

Хватит изливать душу. Аманда протянула руку, забрала у Мэй листок с рецептом и сменила тему так круто, как можно сменить ее только с тем, кто понимает, когда продолжать разговор тебе больше невмоготу.

– а с деньгами как быть? Нэнси хочет все исправить, но я понятия не имею, как это сделать, а мама… Боюсь, она возьмет деньги Нэнси. – Она посмотрела на Мэй: вдруг сестра думает, что это выход из положения? Но Мэй молчала. – Понимаешь, у Нэнси совсем нет денег. Со стороны, конечно, никто не подумает, что она бедная. По крайней мере, всем кажется, что проблем с деньгами у нее куда меньше, чем у Барбары. Но это только со стороны. И если мы не выиграем…

– Вы не выиграете, – автоматически брякнула Мэй и показала язык.

Аманда поневоле рассмеялась:

– Нет, выиграем. Выиграем, расширимся и сделаем «Фрэнни» лучшим рестораном Канзаса. Мы с самого начала так и планировали. – Сказать ей или не сказать? Конечно, сказать. Она и так уже все сестре рассказала. – Но теперь я сомневаюсь, что нам все это нужно.

– Ты рехнулась? Ты все это устроила, все это сделала ради победы, а теперь не знаешь, нужно ли вам выиграть? – Мэй уставилась на сестру и снова посерьезнела.

– Я по-прежнему хочу выиграть. Ради Нэнси. И ради «Фрэнни». И мы обязательно победим. Просто я думаю, что сама я цыплятами уже сыта по горло. Ты давно говорила, что не надо мне этим заниматься. Но тогда ты ошибалась, а теперь это правда. Мне с цыплятами пора завязывать, пора понять, что я из себя представляю без всего этого. – Аманда обвела рукой вокруг. – Хотя чего я хочу, я и сама понятия не имею. И Нэнси тоже. Даже не знаю, хочет она с «Фрэнни» возиться или нет. Но мы все равно выиграем, – она поднялась с места и грустно улыбнулась, – из вредности.

Мэй тоже встала.

– Нет, не из вредности. – Мэй замолчала, и Аманда увидела на ее лице хорошо знакомое выражение: Мэй размышляет, Мэй что-то задумала. Аманда инстинктивно отступила на шаг. Схватив за руку, сестра ее остановила: – Что значит ты не знаешь, хочет ли Нэнси возиться с «Фрэнни»?

Проговорилась! Надо было об этом молчать.

– Она хочет выиграть. В этом, пожалуйста, не сомневайся. Что бы Мэй ни задумала, пусть не надеется, что «Фрэнни» откажется от выигрыша. – Только понимаешь, она сказала мне что-то странное. Когда я ей говорила, что готова попробовать жить по-новому, – Аманда перевела дыхание, и у нее в ушах снова прозвучали слова Нэнси, – она сказала: «Почему ты думаешь, что я захочу держать «Фрэнни» без тебя?»

– Да уж… Странно, – протянула Мэй.

– Нэнси совершенно не хотела меня ни в чем обвинить – она не мать. Похоже было, она всерьез говорит. Теперь я вообще ничего не понимаю.

Мэй задумалась. Только вот чем она так довольна? И Аманда поспешно добавила:

– Но это совсем не значит, что мы не хотим выиграть, даже не думай. Я же вижу, ты что-то задумала.

– Просто… если она не хочет… а что, если… – Мэй опять замолчала, постукивая носком туфли по деревянному настилу веранды и внимательно изучая пол. Аманда выжидала. Кажется, прошел чуть ли не час, прежде чем Мэй наконец подняла на сестру сияющие глаза.