Кулинарная битва

А что на все это скажет Джей? Вот что надо сделать! Надо ему позвонить. Никто лучше его не умеет закрыть глаза на детские травмы и обиды и идти вперед как ни в чем не бывало. Его мать, когда с мужем рассталась, забрала дочку, а его оставила отцу. Джею тогда всего три годика было. С тех пор его мать с отцом и с детьми все вместе, семьей, никогда не жили и никогда ничего этого не обсуждали. Но теперь в своем доме на Манхэттене его мать раз в месяц устраивает воскресные семейные обеды. Они с Джеем, Мэдисон и Райдером к ней ходят. И всегда все тихо и мирно. Можно даже сказать, тепло, хотя и немножечко церемонно.

Правда, Джей, хоть и знает, что жена и теща каких-то тем избегают, понятия не имеет, в какой степени Мэй перекроила свое прошлое, когда из дома уехала в университет. И она вовсе не уверена, что решится открыть ему на это глаза. Узнай он, как жена росла, какое убожество ее окружало и какой ценой она из него вырвалась, разве сможет он видеть в ней знакомую, любимую Мэй?

Господи, сколько же ей надо ему объяснить! Но, наверное, пришло время сказать ему правду. Здесь, рядом с Кеннетом и Патриком, вернувшись к себе прежней, она не знает, чего именно хочет теперь от Джея, но ей почему-то необходимо, чтобы он стал частью всего с ней происходящего. Он сказал, что они поговорят после. Она больше не хочет ждать никакого «после». «После» – это теперь. Сейчас.

Но Джей не ответил. Мэй огорчилась, а что и как ему написать в сообщении, в голову ей никак не приходило. Он увидит, что она звонила.

Он сам ей перезвонит.

Обязательно перезвонит.

Теперь еще и его звонка ждать. А она вообще ничего ждать больше не в силах. Мэй готова была подняться со скамейки и идти искать Барбару с детьми, как они тут как раз и появились. Мэдисон несется к ней по дорожке, только пятки сверкают. Малыш Райдер из последних сил старается догнать сестру. Оба что-то кричат во все горло:

– Мама, мамочка, пойдем, мы тебе их покажем! Они такие хорошенькие! Мамочка, можно мы себе одного возьмем? Девочку! Ну пожалуйста! Я даже имя придумала. Я ее Эльзой назову. Она почти вся беленькая! Очень-очень красивая.

– Нет, лучше чененького! – Райдер догнал сестру. – Я чененького хочу. Ченыша!

– Подождите! Ничего не понимаю. Кто беленький, кто черненький? – Мэй недоуменно посмотрела на Барбару.

– У Пэтчес ночью щенки родились.

– У Пэтчес? Щенки?

– Конечно! Она же беременная была. Ты что, слепая? Не видела, что ли, что у нее живот чуть не по земле волочился?

Видела. Она просто думала, что Пэтчес такая толстая. Думала, мать и собаку, как Мэдисон с Райдером, до отвала всякой дрянью кормит.

– Я в собаках не очень разбираюсь, – ответила Мэй. А потом прибавила: – У меня-то в детстве собаки не было.

Сказать Барбаре, что случилось, или не сказать? Нет. Пока не стоит. Мать выглядит усталой – это с первого взгляда видно. С Мэдисон и Райдером кто угодно из сил выбьется. Вопреки ее ожиданиям, мысль о том, чтобы нажаловаться матери на Аманду, не доставила Мэй никакого удовольствия. Она наклонилась, обняла покрепче своих детишек, но им не стоялось на месте.

– Бабушка говорит, у нас будет собака, если мы будем жить здесь. – Мэдисон пританцовывала вокруг Мэй, дергая ее за подол. – Даже две: одна моя, другая Райдера.

– Мама!

Барбара отмахнулась:

– Что «мама»! Конечно, могли бы здесь и двух собак иметь. Но вы, дети, здесь не живете. Так что разговор закончен.

– Мама, как так можно!

Мэй направилась к детской площадке в надежде, что Мэдисон соблазнится качелями или горкой. А Барбара повернулась и, не говоря ни слова, пошла то ли к дому, то ли в «Мими». Мэй схватила ее за руку:

– Мама, нам сюда. Ты же с нами гуляешь. Ты обещала, помнишь?

Райдер обхватил бабушку за ногу:

– Я им мячик босать буду. Когда они такие больсые, как я, будут, – сообщил он.

– Мама!!!

Что еще она им наговорила?

– Мы, Райдер, к бабушке только в гости приехали. Мы скоро домой к папе поедем. А потом когда-нибудь еще раз к бабушке вернемся, и ты тогда со щенками опять поиграешь.

Райдер приготовился зареветь:

– Я к папе хочу-у-у!

Только он открыл рот, как Мэдисон добавила:

– А бабушка говорит, мы здесь можем остаться.

Присев на корточки, Мэй успокаивала Райдера, Мэдисон тянула ее к себе, а мать стояла у входа в парк и так странно смотрела на них пустыми глазами, что Мэй хотелось взять ее за плечи и хорошенько встряхнуть.

– Мама, нельзя говорить им, что они могут остаться, – перекрикивала Мэй уже рыдающего в голос Райдера, – ты их совсем собьешь с толку!

– Вы могли бы остаться, – сказала Барбара. ее глуховатый голос звучал будто издалека, но потом она повернулась и посмотрела на Мэй, моргая и словно в первый раз концентрируя на ней взгляд. – Но я же знаю, вы не останетесь. а могли бы. – И сразу, без перерыва, как будто одно с другим связано, спросила: – Ты с сестрой сегодня разговаривала?

Разговаривала? Мэй на мгновенье задумалась. Разговор с сестрой странным образом вылетел у нее из головы. Да уж, поговорили… Но сейчас не время рассказывать об этом матери, которая наклонилась и обнимает Мэдисон и Райдера.