Культура и империализм

У Йейтса полная система циклов (cycles, pernes and gyres) представляется важной только в том случае, если она символизирует попытки овладеть далекой, но все же упорядоченной реальностью как убежищем от неистовства непосредственного опыта. Когда в стихах о Византии он желает попасть в «вечности силок», потребность получить передышку от века и от того, что позднее он назовет «барахтаньем мухи в повидле», лишь еще заметнее. В противном случае трудно не заметить в большей части его поэзии тот разрушительный свифтовский гнев, который гений Йейтса использовал, чтобы избыть бремя бедствий колониальной Ирландии. Действительно, внезапно, на полуслове он обрывает мечты о полном политическом освобождении, но оставляет нам важные международные достижения в области культурной деколонизации.

IV. «Путешествие в» и появление оппозиции

Опыт Ирландии и колониальная история в других частях современного мира свидетельствуют о новом феномене: центробежное спиральное движение и экстраполяция, идущие от Европы и Запада.

* Blackmur R. Р. Language as Gesture: Essays in Poetry. London: Allen & Unwin, 1954. P. 118.

** Ibid. P. 119.

Я не утверждаю, что одни только туземные писатели выступают частью этих перемен, но говорю, что наиболее продуктивным образом этот процесс развивается в периферийных областях, постепенно проникая на Запад и требуя признания.

Не далее как лет тридцать тому назад несколько европейских и американских университетов включили в свои учебные планы курсы по африканской литературе. Ныне здоровый интерес проявляют к творчеству Бесси Хэд, Алекса Ла Гумы, Воле Шойинки, Надин Гордимер, Дж. М. Котзи как к литературе, представляющей независимый африканский опыт. Аналогичным образом даже при самом беглом обзоре африканской истории, политики и философии невозможно более игнорировать творчество Анта Диопа, Паулин Хаунтоджии, В. Й. Му-димбе, Али Мазруи (Anta Diop, Paulin Hountondjii, V. Y. Mudimbe, All Mazrui). Действительно, эти работы вызывают полемику, но только лишь потому, что африканскую литературу невозможно рассматривать иначе, чем на фоне политических обстоятельств, среди которых история империализма и сопротивление ему, без сомнения, одни из наиболее важных. Это не то же самое, что сказать, будто африканская культура менее «культурна», чем, скажем, французская или английская культура, но это означает, что сложнее не замечать политическую составляющую африканской культуры. «Африка» — это все еще место раздоров, как мы могли бы сказать, отмечая, что африканских ученых, как и ученых Ближнего Востока, распределяют по категориям, основанным на старой империалистической политике — за освобождение, против апартеида и т. д. Таким образом, творчество англичанина Бэйзила Дэвидсона с политикой Амилькара Кабраля, например, связывает ряд альянсов или интеллектуальных образований, направленных на создание оппозиционной и независимой гуманитарной науки.

Тем не менее многие составные части основных культурных образований Запада, одну из которых представляет собой подобное «периферийное» творчество, исторически оказались скрыты в рамках консолидированного видения империализма и при его посредстве. Всем известно, что Мопассан любил каждый день завтракать на Эйфелевой башне, потому что это было единственное место в Париже, откуда не было видно этого назойливого сооружения. Даже сейчас, поскольку в большинстве работ по культурной истории Европы империи уделяется недостаточно внимания, а великих писателей в особенности анализируют так, как будто бы дела империи их совершенно не касаются, современные ученые и критики привыкли оставлять без внимания их имперские взгляды и референции наряду с авторитарной центрированностью.

Тем не менее это лишь подтверждает, что неважно, насколько явным и полным является доминирование идеологии или социальной системы, всегда есть какие-то фрагменты социального опыта, которые она не покрывает и не контролирует. Из этих фрагментов, как правило, и выходит оппозиция, обладающая диалектическим самосознанием. Это не так сложно, как кажется. Оппозиция доминантной структуре возникает из осознания, возможно, даже воинствующего, части индивидов и групп вне и внутри нее, что определенные ее действия неверны. Как показывают исследования Гордона К. Льюиса («Рабство, империализм и свобода») и Робина Блэкбёрна («Свержение колониального рабства 1776—1848 года»),* причудливой амальгамы индиви-

* Lewis Gordon К. Slavery. Imperialism, and Freedom. New York: Monthly Review, 1978; and Blackburn Robin. The Overthrow of Colonial Slavery, 1776—1848. London: Verso, 1988.