Культура и империализм

Наряду с официальным общественным пространством в США всегда существовала и диссидентская литература. Эту литературу можно описать как оппозиционную по отношению к общенациональной и официальной позиции. Это, например, ревизионистски настроенные историки, такие как Уильям Ап-пельман Уильямс, Габриель Колко и Говард Зинн, мощные критики общества, как Наум Хомский, Ричард Барнет, Ричард Фальк и многие другие. Все они имеют общественный вес не только как отдельные индивиды, но также и как члены весьма влиятельного альтернативного антиимпериалистического течения внутри страны. Вместе с ними выступают такие леволиберальные журналы, как « The Nation», « The Progressive» и, пока был жив его автор, «/. F. Stone's Weekly». Какое место там занимали взгляды оппозиции, сказать трудно. Оппозиция была всегда — вспомним антиимпериалистов вроде Марка Твена, Уильяма Джеймса или Рэндольфа Бурне (Randolph Bourne), — но горькая правда состоит в том, что ее сдерживающая сила никогда не была эффективна. На фоне нападения США на Ирак подобные воззрения не в силах остановить, смягчить или умерить их ужасающую силу. Относительно главного направления движения господствовало редкостное единодушие, где риторика правительства, ведущие политики, военные, негосударственные исследовательские центры, СМИ и академические фонды сходились на необходимости поддержания силы США и справедливости их конечных планов. Эта позиция была подготовлена длительной историей теоретиков и апологетов от Эндрю Джексона до Теодора Рузвельта, Генри Киссинджера и Роберта У. Таккера.

Соответствие очевидно (зачастую скрываемое или умалчиваемое), что существует связь между доктриной «Божьего промысла» (заглавие книги Джона Фиске, вышедшей в 1890 году), территориальной экспансией США, обширной литературой по ее оправданию (историческая миссия, моральное обновление, расширение зоны свободы, — все это исследуется в хорошо документированной работе Альберта К. Уайнберга 1958 года «Божий промысел: Исследование националистического экспансионизма а американской истории»*) и непрестанно повторяемой, начиная с окончания Второй мировой войны, формулой о необходимости вмешательства Америки перед лицом той или иной агрессии. Эта связь редко когда предстает в чистом виде, а подчас даже исчезает из виду, когда в обществе звучат барабаны войны и сотни тысяч тонн бомб валятся на какого-нибудь далекого и по большей части неизвестного врага. Меня интересует интеллектуальное сглаживание того, что делаем в этом процессе «мы», поскольку очевидно, что ни одна имперская миссия или схема в конечном итоге не может удерживать контроль над заморскими территориями вечно. История учит, что господство взращивает и сопротивление, и что насилие, неотделимое от имперского соперничества, несмотря на все его побочные выгоды или преимущества, обедняет обе стороны. Эти истины сдерживают эпоху, переполненную памятью об империализме прошлого. Слишком много политизированных людей сегодня в каждой нации с

* Weinberg Albert К. Manifest Destiny: A Study of Nationalist Expansionism in American History. Gloucester, Mass.: Smith, 1958. См. также: Horsman Reginald. Race and Manifest Destiny: The Origin of American Racial Anglo-Saxonism. Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1981.

радостью воспримут завершение исторической миссии Америки вести за собой мир.

Американскими историками культуры была проделана большая работа по выявлению истоков подобного стремления к мировому господству, а также способа, каким это стремление преподносится миру в приемлемых формах. Ричард Слоткин в своей книге «Обновление через насилие» утверждает, что базовым опытом для американской истории послужили продолжительные войны с американскими индейцами, что в свою очередь порождает образ американцев не как обыкновенных убийц (как их расценивает Д. Г. Лоуренс), но как «новую расу людей, свободных от омраченного грехом наследия человека, охотников, исследователей, пионеров и искателей, стремящихся к всецело новым и незамутненным отношениям с чистой природой».* Подобный образный ряд присутствует в литературе XIX века, достигая наиболее яркого воплощения в «Моби Дике» Мелвилла, где, как утверждают С, Л. Р. Джеймс и В. Дж. Кирнан, рассматривая ситуацию из неамериканской перспективы, капитан Ахав — это аллегорическое представление всемирного американского квеста. Он одержим, неодолим, не знает преград, всецело захвачен собственным риторическим оправданием и чувством космического

ieie

символизма.