Культура и ценность. О достоверности

Посмотрите на человека: один отравляет другого. Мать сына, и наоборот. Но мать слепа, и сын тоже слеп. Быть может, их терзают муки совести, но какой им от того прок? Ребенок зол, но никто не учит его иному, а родители лишь портят его своей глупой привязанностью; и как им это понять, и как понять ребенку? Они, так сказать, все злы и все невинны.

Философия не добилась прогресса? Если чешешь там, где зудит, это прогресс? Может, это просто почесывание, просто зуд? И не может ли эта реакция на раздражение продолжаться очень долго, прежде чем найдется лекарство от зуда?

1951

Бог может сказать мне: «Я сужу тебя твоими же устами. Ты дрожишь от отвращения к собственным деяниям, когда видишь их в других людях».

Смысл веры в дьявола не в том ли, что не все побуждает нас к добру?

Нельзя судить себя, если ты не сведущ в категориях. (Иногда стиль Фреге величественен; Фрейд пишет великолепно, и читать его – удовольствие, но его творения не величественны.)

Если мне на глаза падет
вуаль настоящей любви,
при всплеске рук
движение их, смысла лишенное,
станет моей душой.

Ухватишь ли ее,
когда колеблется почти беззвучно
и в сердце глубоко след оставляет?
К заутрене звонят,
и садовник выходит в свой сад,
легко по земле ступая,
и цветы распрямляют стебли
и глядят испытующе ему в лицо,
мирное, светлое:
кто соткал твою легкую поступь,
что касается нас дуновением ветерка?

Или зефир у тебя на посылках? Паук ли то был или шелкопряд?[84]

О достоверности

Предисловие

Этот текст представляет собой записи Л. Витгенштейна последних полутора лет его жизни. В середине 1949 года он посетил США по приглашению Нормана Малькольма и жил у Малькольма в Итаке. Малькольм послужил своего рода катализатором интереса Витгенштейна к муровской «защите здравого смысла», то есть к утверждению последнего, что существуют суждения, заведомо истинные: например, «Вот одна рука, а вот другая»; «Земля существовала задолго до моего рождения» и «Я никогда не отдалялся от поверхности планеты». Первое из этих суждений приводится в «Доказательствах внешнего мира» Мура. Два других – в его же «Апологии здравого смысла». Витгенштейн давно интересовался подобными суждениями и говорил Муру, что «Апология» – его лучшая работа. Этот текст содержит все высказывания Витгенштейна по данной теме. К сожалению, преждевременная кончина не позволила ему отшлифовать заметки.

Материал делится на четыре части, соответственно обозначенные пунктами § 1, 65, 192 и 299.

То, что мы согласились считать первой частью, представляет собой заметки без дат на двадцати разлинованных листах; Витгенштейн оставил эти листы в доме Г. Энскомб в Оксфорде, где жил (не считая поездки в Норвегию осенью) с апреля 1950 по февраль 1951 года. У меня (Г. Э.) создалось впечатление, что он писал их в Вене, где проживал с прошлого Рождества до марта, но я не могу ничем подтвердить свое ощущение. Остальные заметки взяты из записных книжек, где чаще всего указаны даты; к концу жизни у Витгенштейна утвердилась привычка датировать любую запись. При публикации мы стремились сохранить авторскую датировку; при этом нумерация параграфов принадлежит редакторам.

Нам представляется, что эта работа обладает определенной ценностью. Это не выборочная публикация; Витгенштейн в записных книжках выделял записи по теме в отдельные блоки – четыре блока за восемнадцать месяцев. В совокупности они дают полную картину его взглядов на предмет.

Гертруда Э. М. Энскомб

Генрик Х. фон Вригт

1. Если известно, что есть одна рука, то мы допускаем и все остальное.

Когда некто говорит, что такое-то и такое-то суждения не могут быть доказаны, это вовсе не означает, что их нельзя вывести из других суждений; любое суждение может быть выведено из другого. Но они будут не более достоверны, чем исходные. (На сей счет есть любопытная ремарка Г. Ньюмана.)

2. Если мне – или кому-либо – кажется, что так и есть, отсюда вовсе не следует, что так и есть.

Мы можем спросить, разумно ли сомневаться.

3. Если кто-либо говорит: «Не знаю, рука ли это», ему можно ответить: «Приглядитесь получше». Возможность убедить другого составляет часть языковой игры. Это одна из основных ее характеристик.