Культура вязания

В 1920-е годы, в период растущей массовой популярности активных видов досуга, кардиган вошел в моду[131] – и одновременно стал объектом насмешек. Он рассматривался как беспроигрышный вариант костюма, казалось, бросающего вызов законам моды. Кардиган не годился на роль настоящего мужского наряда, поскольку не удовлетворял ни одному из традиционных критериев маскулинности: не выглядел ни агрессивно, ни вызывающе. Комфортный и мягкий, он в то же время ассоциировался со слабостью и неспособностью контролировать ситуацию. Он окутывает и прячет тело, как саван; он не имеет жесткой структуры; плечи в нем становятся покатыми, а тело – рыхлым и слабым, с мягкими, а не угловатыми очертаниями. Оно как будто вовсе исчезает, и человек в кардигане тушуется, отходит на второй план, кажется пассивным. Однако в центре моего рассмотрения – вопрос о том, как кардиган формирует представления о молодости, о притягательных и желанных формах маскулинности. В современном мире кардиган определенно выходит из тени.

Можно полагать, что новое представление о маскулинности и способах ее репрезентации зародилось в контексте феминистского дискурса в рамках визуальной и материальной культуры. Определенное влияние на эту трансформацию оказали гей-политика и квир-теория[132], поставившие под сомнение и оспорившие представления о статичной естественности гендерно маркированной реальности. Кроме того, изменения в экономике, принципах функционирования потребительского общества и концептуализация понятия образ жизни потребовали нового подхода к исследованию деятельности социальных и гендерных групп[133]. В итоге сформировалось новое представление о разнообразии и нестабильности гендерных и сексуальных сущностей; были разработаны новые способы репрезентации гендерных идентичностей. В том, что касается маскулинности, воплощением этих трансформаций стал образ «нового мужчины»[134].

Новый мужчина – несомненно, рекламный концепт, транслирующий современные представления о маскулинности. Он сочетает в себе элементы старого, традиционного образа (отцовство, добыча ресурсов, спортивные достижения, конкурентоспособность, сила и т. д.) с качествами, которые обычно считались атрибутами феминности: забота, нарциссизм, демонстрация и восприятие тела как сексуального объекта[135]. В рамках этой конструкции одежда превратилась в язык, в означающее персональной идентичности, а самоощущение начало формироваться посредством потребления товаров и телесной перформативности[136].

В рассматриваемый период это обновленное самосознание – в том числе сознание собственной сексуальности – нашло выражение и в мужской, особенно повседневной, моде. Сам по себе феномен нового мужчины не отличала абсолютная новизна, и все же в нем было нечто примечательное. Никогда ранее кардиган как элемент мужского гардероба не имел сексуальной коннотации. В 1970-х и 1980-х годах ситуация изменилась.

В 1980-е годы образ, соединяющий в себе идеал спортивного мужского тела и идеологему нового мужчины, стал частью иконографии, обслуживающей ностальгические переживания. Источником вдохновения и основой новой эстетики стал бунтарский дух кумиров американских подростков, таких как Джеймс Дин с его сексуальной амбивалентностью. Центральными для мужской моды и конструирования маскулинности стали образы студента колледжа и представителя рабочего класса. Этот тренд прослеживался в рекламных кампаниях Levi’s 501, Calvin Klein и Ralph Lauren. В контексте рекламы этих компаний голливудская мифология 1950-х годов, находившая воплощение в музыкальных и визуальных образах американского мира, превратилась в актуальную потребительскую реальность.

Популярный стиль 1950-х годов предполагал сексуальную неоднозначность. Среди его составляющих – телесное самосознание, позиционирование себя как объекта мужского взгляда и объективации, которое составляло опору мужского гомосексуального гардероба на протяжении значительного времени. Акцентуация мужского тела как объекта потребления подчеркивала мужскую сексуальность, которая, при всем своем нарциссизме, одновременно представляла собой объект желания. Воплощением этого тренда в моде стала ретростилизация. Популярность приобрел образ хорошо одетого юного спортсмена из дорогого учебного заведения, облаченного в джинсы, пенни-лоферы или замшевые туфли, футболку и спортивный кардиган с буквенной маркировкой колледжа. Все эти признаки демонстрировали принадлежность к определенной группе.