Культурный дневник 16.01.2014- 18.06.2013

Пока шел четырехчасовой фильм Ван Биня, я снова вспомнил Первую мировую войну. Рядом с кинотеатром – собор Карлскирхе с памятными досками, прославляющими ратные подвиги драгунских подразделений, и перечнями битв, в которых они отличились. Если бы в 1914 году драгунам и прочим бузотерам вкатили аминазин, как в юньнаньском дурдоме, сегодня Европа, Россия, а, может быть, и Китай выглядели бы гораздо лучше.

Натали Портман в трейлере Виеннале повторяет знаменитый жест из фильма Майи Дерен "Полуденные сети". Трейлер в этом году сняла иранская художница Ширин Нешат

◀

▶

<▶>1/12

⇱ Отключить подписи

Паратаксис

Распечатать

0 прокомментировали

Поделиться в социальной сети

Аркадий Драгомощенко (1946-2012)

Дмитрий Волчек

Дата публикации: 04 ноября 19:05

Лопнул сосуд времени, и полилась густая кровь 1972 года. Что случилось в том году? "Скромное обаяние буржуазии" – уже немало. Лишь теперь появился на диске другой великий сюрреалистический фильм, вышедший во Франции в 1972-м: " Душитель" Поля Веккиали. Почти те же персонажи, что и у Бунюэля, надзирающие и наказывающие, только окончательно разломанные, словно куклы Беллмера. Одинокие печальные женщины сомнамбулически тянутся к торговцу овощами, а он вяжет белые детские шарфики, чтобы удавить несчастных. Невероятно, что такое большое кино, ожившая полицейская картина Магритта, так долго оставалось позабытым.

И еще один фильм, снятый 40 лет назад, возник из небытия. Жюль, маленький сельский кузнец, живет с женой, она ему варит суп и кофе, и все у него справно и ладно, каждый початок на своем крючке, но вот он роет могилу, и потом сам себе варит суп, и вино наливает сам, а жены нет. Нет уже и режиссера, Доминика Бенишети, он умер два года назад, когда энтузиасты только начали восстанавливать его шедевр, великую историю смирного человека. Теперь "Кузен Жюль" во второй раз (в 1973 году он получил награду в Локарно) проносится по фестивалям.

И еще один голос из 1972 года – голос Иосифа Бродского, безжалостного к литературным врагам, но не щадящего и приятелей. Всевозможные милые и немилые люди сразу помчались на пустырь, где тени ведут свою пыльную драку. Кто-то стравливает Бродского и Евтушенко, кто-то разнимает, а из чучел сыпется труха.

"Евтушенко? Нет, Драгомощенко!" – грандиозный заголовок газеты "Daily Крякк": издание Красноярской ярмарки Книжной культуры, номер от 2 ноября. В Красноярске смели евтушенковскую пыль со стола (или потолка?) и говорят о "самом популярном в США русском поэте" Аркадии Драгомощенко. 40 лет назад Аркадий писал "Тень черепахи" – текст тоже дожидался своего часа слишком долго и был опубликован лишь этой весной.

"В музее Достоевского собрались любители словесности. Кто-то должен был читать доклад, и кто-то ждал с нетерпением доклада, а на улице стоял солнечный полдень.

       И что мне до словесности, думал я, что мне до этого всего, когда низкое солнце выморочило улицы до белизны! Какая странная болезнь – новая весна, еще весна, еще... Скудное тепло в закоулках лишь напоминало о том, что настанет лето... Непреложны законы движения планет: распускаются деревья, возвращается к нам тепло, и земля ясней под ногами. Но столь пустынна была белизна, столь пронзителен апрельский свет – Господним копьем мнился он мне.

      Не будет лета. Ни осени, а мы, бесспорно, обречены на чистилище северной весны. Да и весна разве? Скажем, просто некая пора года..."

 

Если бы я оказался в Красноярске, я бы говорил о смене времен года в поэзии Драгомощенко. Аркадия не интересовали Братская ГЭС и ахматовская строфа, зато первый снег был центральным событием года, и мы получали открытки с известием о том, что мир опять преобразился, все стали на шаг ближе к небытию, и пахнет "тем особенным утренним воздухом, который бывает только в первые дни зимы". Тот же самый кузен Жюль, только на улице Мечникова в Ленинграде.