Культурный дневник 16.01.2014- 18.06.2013

– Да, только у него лексикон побольше. Я, когда читала и переводила его книги, ему даже завидовала. Такое количество слов, и где он их только берет? Всякие медицинские термины, названия неведомых болезней, арабское арго, испанское арго, при этом он еще коверкает слова и изобретает свои собственные. А Эллочка Людоедочка – это другой, противоположный полюс, поскольку у нее было в запасе три или четыре слова, которыми она умела обходиться, их всячески переставляя, для выражения всех своих мыслей и чувств. Но Пьер Гийота использует слишком большое количество слов, мне кажется, их даже слишком много для одной жизни.

– На обложке новой книги – "Сад земных наслаждений" Босха, который отсылает нас к роману Гийота "Эдем, Эдем, Эдем". Это ваш выбор или выбор издателя?

– Нет, это выбор издателя. В издательстве, как и в журнале "Опустошитель", работают прекрасные молодые люди. Вадим Климов, главный редактор, это и придумал. Они все продвинутые декаденты и молодые. Их присутствие в современном искусстве не может меня не радовать, поскольку сейчас повсюду торжествует "принцип жаб", о котором я писала неоднократно. По такому принципу существовал Союз писателей и советские писатели, многие из них сейчас снова активизировались. Точнее, сегодня люди вокруг в огромной массе напоминают мне "советских писателей", так как живут и охраняют свою территорию по "принципу жаб", вторгаясь в тот же интернет, к примеру. Когда вы видите жаб, у вас первая реакция от них куда-то подальше отойти, так как с ними рядом находиться противно. И они этим вполне сознательно пользуются. Но сейчас, мне кажется, выросло новое поколение, которое устойчиво к этим мерзким жабам и сорнякам, забивающим прекрасные цветы. И присутствие таких молодых людей в культуре меня по-настоящему вдохновляет. Это тот же Вадим Климов, о котором я уже сказала. Или Анатолий Ульянов, создатель сайта "Луч". Антон Кораблев и Андрей Король, которые делают сайт "Чубакка". Одинокий гений, прекрасный молодой человек Сергей Дудник, он же Серонхелия. Все они появились и взросли на этой  гнилой почве. И, надеюсь, они сумеют преодолеть сопротивление окружающей среды и дальше разовьются. Вот это такая новая поросль современных декадентов.

– После выхода книги вы не хотите закрыть свой блог, будете продолжать?

– Да, я буду продолжать. Это же естественный процесс, как дерево, которое растет и не должно останавливаться, пока не начнет засыхать. Пока еще вроде не засыхает, так что в фейсбуке я, вероятно, буду присутствовать. Насчет "Живого журнала" не знаю, там сейчас уже фактически стало нечего читать. Происходит ненормальное нашествие ботов, занимающихся имитацией живой речи. И сейчас уже даже распространенное в интернете арго стало признаком бота. Поэтому насчет "Живого журнала" не знаю, а фейсбук будет продолжаться, он еще не исчерпал себя, на мой взгляд.

– Я сейчас читал историю девушки, которая долго вела блог в "Живом журнале", а потом влюбилась в Муаммара Каддафи, уехала в Ливию, зарезала там ливийского офицера и написала его кровью проклятья убийцам Каддафи. Видите, до чего может довести блогерство. Вы не хотите кого-нибудь убить? 

–  Я ее вполне понимаю, потому что Каддафи прекрасен. Я бы тоже его на икону поместила, только не совсем в том смысле, в котором я сказала про Петросяна и  Дэна Брауна, а в другом, в другой угол его повесила бы. Петросян и Дэн Браун у меня в одном углу висели бы, а Муаммар Каддафи − в другом. Он вполне способен вызвать такие сильные чувства, поэтому я эту девушку прекрасно понимаю, за него можно и зарезать.

 Змеи среди подсолнухов

Распечатать

0 прокомментировали

Поделиться в социальной сети

Дмитрий Волчек

Дата публикации: 03 октября 16:15

Втолько что опубликованном эссе Набокова "Определения" (1940) интересно сравнение советской литературы и эмигрантской:

"В течение двадцати последних лет развиваясь за границей, под беспристраст­ным европейским небом, наша литература шла столбовой дорогой, между тем как лишенная прав вдохновения и печали словесность, представленная в самой России, растила подсолнухи на задворках духа. "Эмигрантская" книга относится к "советской" как явление столичное к явлению провинциальному. Лежачего не бьют, посему грешно критиковать литературу, на фоне которой олеография, бесстыдный исторический лубок, почитается шедевром".