Культуры городов

Когда в начале 1990-х Африканский рынок стал привлекать все больше покупателей, администрация мэра Динкинса под давлением владельцев магазинов была вынуждена ужесточить местные законы, ограничивающие деятельность уличных торговцев, включая и тех, кто работал на 125-й улице. Многие коммерсанты, владеющие заведениями на различных торговых улицах, выступали против роста уличной торговли, явившейся общим результатом увеличения количества иммигрантов и экономического спада. Как и в 1970-х, владельцы магазинов жаловались на толкотню на тротуарах и мусор, который оставляют после себя уличные торговцы, перехватывающие к тому же их клиентов, торгуя дешевыми подделками и нелицензионными товарами. Как и тогда, они противопоставляли себя, честных торговцев, тем, кто торгует без разрешения и не платит налогов. На Гранд-стрит в Нижнем Манхэттене китайские уличные торговцы вызывали сходные чувства у владельцев магазинов, среди которых были как «старые» итальянцы, так и «новые» китайцы. В преддверии выборов 1993 года мэр Динкинс выразил поддержку местным бизнес-сообществам.

Однако шумный марш протеста, который в 1992 году уличные торговцы устроили на 125-й улице, настолько перепугал владельцев магазинов, что они позакрывали двери и железные ставни, не выпустив даже покупателей. Мэру Динкинсу как афроамериканцу самому было сложно запретить всякую уличную торговлю, «он рассказал, что подростком сам подрабатывал в Гарлеме уличной торговлей, торгуя сначала сумками для покупок, а потом – журналом “Либерти”» (Sullivan 1993). Даже его предшественник еврейского происхождения – мэр Кох, присутствовавший на открытии торгового центра «Mart 125», был сыном человека, который торговал с лотка еще в своей родной Польше (Fowler 1979).

Всю зиму и весну 1993 года Городской совет и различные службы городского правительства, включая полицейское управление, пытались найти решение проблемы уличной торговли (которую газета Times обозначила как наиболее острую «на таких оживленных торговых улицах, как 125-я в Гарлеме и Фултон в центральном Бруклине») главным образом путем санкций против торговцев, не имеющих разрешения, и предложений по изменению процедуры выдачи таких разрешений. На 125-й улице торговцев, которые могли позволить себе арендную плату в 488 долларов (в которую входили коммунальные платежи, охрана и продвижение), охотно принимали под крышу торгового центра «Mart 125». Кроме того, ходили слухи, что торговцев будут массово перебрасывать на другое незанятое место.

Прошел год, но в 1994-м проблема уличной торговли так и не был решена. Республиканская администрация под руководством мэра Рудольфа Джулиани пошла по пути, неоднократно намечавшемуся в последние сто лет, и обозначила планы по переносу уличной торговли на новые открытые рынки (Hicks 1994). Однако члены местного совета Гарлема не были единодушны в своем желании изгнать уличных торговцев. «“Кто-то продает на углу носки, и его почему-то нужно гонять, а другой продает крэк – и, похоже, никому он не мешает”, – говорит один из жителей района» (Reed 1994). Со своей стороны, уличные торговцы говорили, что сделали из 125-й улицы туристическую достопримечательность, и сегодня уже неважно, какие товары они там продают. «Мы, торговцы, не понимаем, какой смысл в том, чтобы убирать нас со 125-й улицы», – говорит Юссеф Абдул Азиз, в течение года торгующий гольфами и джинсами в тени здания Адама Клэйтона Пауэлла-мл., где расположены госучреждения. «За покупками на 125-ю улицу приезжают люди со всей страны, и мы стали важной составляющей этой улицы» (Hicks 1994; также Reed 1994). Практикующие уличную торговлю защищали этот вид деятельности и как первый шаг для иммигрантов в сфере предпринимательства в противовес жизни на пособие.