Культуры городов

Мне кажется совершенно логичным посвятить главу книги о культурах городов покупательскому поведению[42]. Женщины тратят на шопинг уйму времени, и мужчины начинают их в этом догонять. Мы ходим по магазинам, чтобы обеспечить себя как самым необходимым, так и предметами роскоши, чтобы почувствовать себя своими в городе, причастными к этому вихрю деловой активности и доступных удовольствий, к его ярким витринам и непрерывному социальному взаимодействию. Поскольку на покупки тратится все больше времени, шопинг, став одним из основных занятий горожан, превратился в важный предмет изучения, а нередко и критики. Одни критикуют социальную сторону товарного фетишизма; другие склонны к более личному осуждению «дамочек на шопинге». Пристрастие к шопингу воспринимается как пример неуемного потребления, очевидный признак пустоголовости, путь к отчуждению и распаду личности. Вместе с тем для многих людей, которым общественная культура не дает необходимой полноты и интенсивности переживаний, шопинг как раз является преодолением этой отчужденности, возможностью ощутить непосредственную связь жизни и мечты, актом выбора и создания собственного образа. Более того, с сугубо коммерческой точки зрения розничная торговля является одним из главных объектов привлечения потребителей городской культуры.

В последние годы специалисты по социологии, урбанистике и литературе немало писали о пространствах коммерческой культуры, в особенности о парижских пассажах конца XIX века и крупных универмагах других великих городов, в качестве прототипов общественных пространств эпохи модернизма. Шопинг-молл конца XX века привлекает внимание теоретиков и журналистов как основное общественное пространство постмодернизма. Нас подвигают к осознанию важности потребления для общественной культуры современных городов – потребления особого рода, в котором основным чувственным ориентиром становится зрение, и люди выбирают между различными поверхностными ощущениями, стараясь понять, какое из них лучше скрывает тоскливое одиночество и неприкаянность города под упаковкой новизны, роскоши и неоновых огней. Такие взгляды сформировались под влиянием Вальтера Беньямина, чьи труды были заново открыты англоязычной публикой в 1970-х годах, что спровоцировало масштабные исследования истоков модернизма, которым свою деятельность посвятило целое поколение историков. И вот теперь вторичный исследователь – урбанист – попытается разобрать на составные части созданное ранее единое восприятие городских пространств, чтобы добраться до корней этнических, классовых и гендерных различий городских культур.

Под предлогом деконструкции городского опыта торговые зоны анализировали – или критиковали – с точки зрения архитектуры и технологии, их связи с ощущением безопасности и угрозы, а также моделей поведения, к которым они побуждают своих посетителей. Если с появлением торговых галерей из литого чугуна, стеклянных витрин и электрического освещения первых универмагов на городские улицы пришла сказка, то управляемый микроклимат и целые торговые улицы современных торговых центров сделали потребление более индивидуальным переживанием. Женщинам дали право на работу и на шопинг в потребительских пространствах XIX – начала XX века, однако общепринятые правила торговли и обслуживания ограничивали их участие в общественной жизни и создавали оазисы хороших манер для представителей среднего класса. Пожалуй, самой заметной моделью поведения в литературных описаниях городской жизни XIX века является так называемый фланер – независимый, но малоимущий молодой человек, художник или писатель, который бродит по улицам и кафе, погруженный в мечты, страстные желания, поглощающий город с цинизмом страждущего голодного бродяги. В современных торговых центрах такой неоднозначной фигуры не встретишь. Если кто и «противостоит», тем не менее участвуя в процессе, так это праздношатающиеся личности, пожилые физкультурники в поисках безопасного места для зарядки да подростки, которые собираются в торговых центрах, поскольку на окраинах этому общественному пространству просто нет альтернативы. И хотя с одного взгляда мы не можем понять их мыслей и настроений, мы знаем, что это пространство имеет для них определенную значимость и по-своему формирует их социальную идентичность. Общественное торговое пространство связывает их с социумом (Shields 1989, 1992b; Morris 1988).