Кумтрест

Шмаров вышел на двести процентов плана. Такого в истории ИК-12 ещё не было. Как и не было такой большой смертности среди осужденных. Зэки дохли по естественным причинам, как мухи, по пять, шесть человек в месяц. Конечно, у всех естественные причины были практически одинаковыми. Не у всех зэков хватало здоровья в независимости от того, работаешь ты или отказался от работы. Кто-то умер у станка, кто-то в складе хранения инвентаря. Инфаркты, инсульты, почки, печень или просто старость.

На коллегии заслуги Шмарова высоко оценили. Ему вручили почётную грамоту и поблагодарили за огромную проведённую работу. Следующим пунктом протокола коллегии назначили начальника ИК-12 в лице полковника Краюхина. Он имеет огромный опыт работы не только в нашем регионе, с которого он начинал службу, но и в соседнем федеральном округе, куда был ранее отправлен на повышение. Руководство ходатайствовало и вернуло его обратно, чтобы возглавить самую перспективную колонию в нашем управлении.

Шмаров, слушая речь генерала о человеке, который действительно достоен этой должности, от злости сжал челюсти и сломал один зуб. У него не было объяснений происходящему. Он понял, что начальником колонии ему уже не стать никогда. Он вечный заместитель по безопасности и оперативной работе и на следующую ступеньку перешагнуть не может.

Жизнь в зоне опять пошла по новому ритму. Полковник Краюхин чувствовал себя в зоне как дома. Его можно понять. Он много покатался по стране в поисках счастья. Но Андрей этого даже и близко не хотел понимать. Все распоряжения и приказы Шмаров выполнял конечно безоговорочно. Полковник Краюхин был другого уровня человек, не то, что предыдущий начальник, ему сказку не расскажешь. Полковник Краюхин быстро показал рамки дозволенного Шмарову и его поле деятельности. Через месяц Андрей вернулся в то время, когда в колонии был начальником Коляпин. У него был режим и оперативная работа, за которую полковник Краюхин очень сильно драл.

Андрей опустил руки, начал курить и плотно бухать. День прошёл и ладно — под таким девизом он продолжил свою дальнейшую службу.

ИК-50. Самоутверждение

Бобышкин за эти годы уже утвердился в должности первого заместителя начальника колонии по безопасности и оперативной работе. Но Лёша первым замом себя не чувствовал, по крайней мере в душе. Он был моложе всех по возрасту. Как первый заместитель, он должен был быть выше остальных, так считал Бобышкин. Начальник относился ко всем одинаково. Лёша даже ревновал, что присутствует это равенство между ними. Бобышкин решил, чтобы стать ещё ближе к хозяину и быть выше остальных, ему необходимо убирать конкурентов, стоящих между ним и начальником. Поразмыслив, он понял, что проще одного прихлопнуть, а остальные и так поймут, кто здесь главный опер. Естественно, хозяин не в счёт.

Бобышкин посмотрел на всех заместителей и трезво рассудил. Замполит Тюменцев пока нужен, какие не какие, а вопросы решает. Тем более бабло с УДОшников через него идёт в управу. Пусть пока работает. Зам по охране Абдулаев, так он мне не конкурент. У меня зэки, а у него охранники. Тем более эхо побега десятилетиями витает в воздухе. Он и так сам себя боится. Занести в зону или что-нибудь вынести у меня проблем нет. Пусть работает. Заместители по тылу Кунгуров и производству Тимошенко. Они в доску управские, там генерал Саросов всем лично рулит. Все вопросы питания и производства только там решаются. Мне они значит тоже ни к чему, хозяин сам ими занимается. Так, и что получается, что все при деле? Стоп!

Начальник медсанчасти у нас сам по себе. Что-то там лечит зэков, всё вылечить не может. А он тоже не святой. За копейку отправляет зэков в больницу как в отпуск. Они там отдыхают месяц, а потом типа выздоровели, приезжают обратно. Вот он мне и нужен. Врачей у нас много безработных, не велика потеря, а мне плюс. Тем более, я в новой должности ещё ни одного серьёзного сотрудника не взял. А как же тогда борьба с коррупцией, вдруг мне скажет Горлов, а я уже работаю. А лучше я сам начальника МСЧ отработаю и по факту доложу Горлову.

Бобышкин начал разрабатывать начальника медсанчасти подполковника Симонова Илью Александровича. Он был обычным спокойным человеком, не конфликтен, не многословен, в общем обычный врач. Как и предполагал Бобышкин, Симонов за деньги отправлял некоторых зэков в больницу. Решал вопросы для получения инвалидности. Толкал налево медицинские препараты, предназначенные для зэков, списывая их, как использованные.

Перебирая варианты как хлопнуть Симонова, Бобышкин сразу исключил возню с таблетками. Оно того не стоило, да и не те деньги, тем более это сложно доказать. Он исключил варианты с присвоением инвалидности. Это вообще такие дебри, что без специалиста в этой области там сам чёрт ногу сломит. Бобышкин решил отработать по старинке. Деньги за услугу, коротко, понятно и без нервотрёпки. Оставалось подвести агента, который заплатит за выезд в больницу. Тут тебе и человек, и факт, и оплата услуг, одним словом — коррупция.