Купание голышом

К его собственному удивлению, не успел он заламинировать диплом, как ему предложили работу. Весьма удобно: известному производителю косметики ни к чему были науки об океане, его не волновали далеко не блестящие оценки Чаза. Фирме всего лишь требовался респектабельный человек в штате — серьезные биологи презрительно называют таких «биоститутками», — который будет послушно удостоверять, что уровень токсинов, ацетонов и канцерогенов в парфюмерной продукции весьма незначителен. Кадровиков из косметической компании впечатлил изящный лоск и стати Чаза, которые, по их мнению, повысят его эффективность как свидетеля-эксперта, особенно в глазах женщин-присяжных.

Он был приписан к заводу компании в Джексонвилле, где получил собственный офис, небольшую лабораторию и сто белых мышей для затравки. Время от времени он смазывал каждую мышь «Голубой страстью», «Трепетом» или еще каким тестируемым для рынка одеколоном. У мышей то и дело развивались опухоли размером с кумкват[16], и Чазу приходилось вытаскивать бедняжек щипцами для барбекю и выбрасывать их в дренажную трубу на задах офиса. Идея научно задокументировать подобные злокачественные новообразования даже не рассматривалась — Чарльз Регис Перроне нипочем не прикоснется своими безукоризненно чистыми пальчиками к больной твари, тем более за вшивые тридцать восемь штук в год.

Однажды утром он рвал газеты на клочки, чтобы постелить их грызунам в клетки, и наткнулся на заголовок, который изменил его судьбу: «КОНГРЕСС РАССМАТРИВАЕТ ВОСЬМИМИЛЛИАРДНЫЙ ПЛАН ВОССТАНОВЛЕНИЯ ЭВЕРГЛЕЙДС».

Фортуна предстала перед Чазом в мистическом зеленом зареве. Со рвением, которое поразило бы его бывших преподавателей, он приступил к честолюбивому исследовательскому проекту, каковой в итоге свел его с человеком по имени Сэмюэл Джонсон Хаммернат — для друзей и врагов просто Ред. Имя Хаммерната стало известно Чазу после просмотра газетных архивов: писали, что Ред часто причинял вред как своим ближним, особенно сельхозрабочим-иммигрантам, так и всему земному шару.

Поначалу Ред Хаммернат отнесся к дерзкому предложению Чаза с подозрением, но вскоре передумал. Он-то сейчас, в три часа ночи, и звонил Чазу в «Мариотт».

— Чё еще за новости? — пролаял Ред Хаммернат словно из аэродинамической трубы НАСА.

Чаз уставился на электронные часы.

— Ты где? — спросил он.

— В Африке, забыл, что ли?

Ред Хаммернат отправился на поиски самого большого в мире тарпона и звонил по спутниковому телефону с плавучей базы где-то неподалеку от Габона.

— Так что там с Джои? — спросил он. — Это правда? — Чаз внезапно очнулся и сел в кровати.

— Боюсь, что да, Ред. Мы отправились в круиз, и она… ну, она, видимо, упала за борт. Ее нигде не могут найти.

— Черт.

— Откуда ты узнал?

— Из газет Форт-Лодердейла. Лисбет прислала заметку по факсу.

— Но как ты узнал, где я?

— Позвонил журналистке и сказал, что я твой дядя. Ха!

— Ох.

Чаз понимал, что это не просто звонок с соболезнованиями: сочувствие Реду Хаммернату чуждо. Нет, ему нужна информация, а еще он хотел напомнить Чазу про обязательства.

— Я не знаю, что случилось, — осторожно сказал Чаз, на случай если детектив Ролвааг прослушивает телефонную линию отеля. — Джои отправилась на палубу среди ночи и не вернулась. Никто не видел, как она упала за борт, но все так думают.

— Само собой. Что тут еще придумаешь. — Атмосферные помехи искажали голос Реда Хаммерната. — Вот ведь кошмар, просто жуть. Скажи, сынок, ее до сих пор ищут? В смысле, ребята из береговой охраны.

— Завтра после полудня отзовут всю технику.

— Будь я проклят.

Чаз без труда представил себе картину: коренастый босяк развалился в каюте на яхте и лакает «Джек Дэниэлс» из стакана. Веснушчатые ноги, похожие на кегли для боулинга, — ярко-розовые, обожжены солнцем; морской ветерок растрепал редкие медные волосы, зачесанные на лысину. Вокруг косых глаз — белые круги от громадных очков-полароидов, и Ред похож на облученного лемура.

— Если тебе что нужно, Чаз, только скажи, — сказал Ред Хаммернат. — Я к рассвету подниму в воздух шесть частных вертолетов, вот что тебе нужно. Мы ее сами, к чертям, найдем и спасем!

Чаз тревожно задумался, сколько виски уже выхлебал Ред.

— Это очень великодушно, — сказал Чаз, — но берег уже раз десять обшарили вдоль и поперек. Они бы ее уже нашли, как по-твоему? Тут полно акул.

— Ох, блин, — сказал Ред Хаммернат. — Слышь, как ревет?

— Ну еще бы, — ответил Чаз.

— Круче только яйца. Небось узлов тридцать делает.

— Ты там поосторожнее.

— Черт, сынок, ты что, про рыбалку так и не спросишь?

— А, ну да. Как рыбалка? — Пора сворачивать разговор, чувствовал Чаз, пока Ред не бросил притворяться, что переживает.

— Вонючий сучий потрох это, а не рыбалка. За четыре дня — ни одного тарпона тяжелее сотни фунтов, — пожаловался Ред Хаммернат. — Ты ж крутой морской ученый, чё ваще за дела? Где моя рыба?

Чаз понятия не имел.

— Может, ушла на нерест? — заикнулся он. Ред Хаммернат смеялся, как мул, страдающий запором.

— На нерест, о боже мой! И для этого ты получал докторскую степень? Степень, за которую мне, блин, пришлось платить?