Купание голышом

Вспоминая эту сюрреалистическую сцену — как она пряталась, словно правонарушитель, в комнате, некогда бывшей ее собственной спальней, как подслушивала похотливые вскрики мужчины, который всего неделю назад был ее собственным мужем и любовником, — Джои ощутила себя униженной, несчастной и одинокой. Она встала и тихо пробралась в гостиную, где Мик Странахэн спал на диване. Она осторожно пристроилась рядом с ним, говоря себе, что ей нужно только, чтобы кто-нибудь сильный и теплый подержал ее в объятиях.

Но как только она прижалась к нему и подладилась к неторопливому ритму его дыхания, она осознала, что приятных платонических объятий ей не хватит. Ей нужно больше.

— Какая же я дура, — подытожила она и ополоснула лицо ледяной водой.

Когда она вышла на улицу, он сидел на причале и говорил по сотовому. Потом дал отбой и попросил ее сесть рядом.

— Сегодня ты тянешь лет на восемнадцать, — сказал он.

— Неплохая попытка, Мик.

— Это правда. — Он свистнул Селю, который чуть не бодался со сварливым пеликаном.

— Нам надо поговорить о сегодняшней ночи, — сказала Джои.

— Я вчера устал как собака. Но я очень старался.

— Я не об этом. Ты был великолепен, — признала она, — но мы должны прояснить пару моментов.

Он погладил ее по руке:

— Поверь мне, это последняя вещь на земле, которую мы должны сделать.

Джои отдернула руку.

— Не устраивай балаган. Я серьезно.

— Я тоже, — сказал он. — У меня было куда больше этих разговоров наутро после того как, и ни один не принес ни ясности, ни умиротворения, ни взаимопонимания. Так что давай лучше позавтракаем.

— Но я боюсь, что это был секс назло, — пожаловалась Джои. — Роза его так называет.

— Еще одна житейская мудрость из книжного клуба.

— Ну так что? Вдруг я на тебя набросилась только потому, что злилась на Чаза?

— Тогда я у него в долгу, — ответил Странахэн. — Благослови господь лживые, жестокие, неверные головешки его пропащей души. Ты не голодна?

— Нет!

Он притянул ее поближе и прижал к себе. Сель ткнулся носом ей в затылок.

— Прошлой ночью ты торжествовала, помнишь? — сказал Странахэн. — Рассказывала, как Чаз забуксовал на ровном месте, как его пушку заело, и все потому, что он услышал запах твоих духов. Ты сказала, что это было бесценно, да, именно бесценно — знать, что он вышел из строя при одной мысли о тебе.

Джои не сдержала улыбки:

— О да, это и впрямь было круто. Он ей сказал, что ни черта не чувствует. У него отнялось все ниже пояса.

— Ну вот видишь, — сказал Странахэн. — Это в сто раз лучше, чем банальный секс назло, и даже бесстыжая Роза со мной согласится. А сейчас, если в мои вены не попадет хоть немного черного кофе…

— Мик, погоди…

— Тихо. — Он прижал палец к ее губам. — Если честно, я не хочу никаких объяснений того, что произошло ночью. Позволь мне сохранить иллюзию мужчины средних лет, что ты подпала под мое стойкое, мужественное обаяние.

Джои игриво толкнула его плечом:

— О'кей, ковбой, я сдаюсь.

— Вот и умница.

— Это ты Чазу звонил?

— Точно, — сказал Странахэн. — Мы встречаемся в полночь.

— И чего же мы от него хотим, раз уж шантажируем?

— Хороший вопрос. Я рассчитывал на один из твоих знаменитых списков, — сказал он. — Кстати, в скором времени ожидается визит детектива Ролваага к нашему юному вдовцу. В расследовании твоего исчезновения намечается неожиданный прогресс.

— Ух ты!

— Я бы даже сказал, потрясающий, — уточнил Странахэн. — Просто потрясающий.

* * *

Карл Ролвааг перевернул весь дом вверх дном.

Целых два питона, четырнадцать с половиной погонных футов мышц, непостижимым образом растворились в его крошечной квартирке, словно блохи.

«Невероятно, — думал Ролвааг. — Куда они могли деться?»

Накануне вечером он забыл задвинуть крышку террариума, после того как налил воды в поилку. Это произошло уже в третий раз, но прежде его ленивые питомцы ничего не замечали. Сейчас весна, змеи весной активны, и бродяги-питоны воспользовались его опрометчивостью.

Ролвааг поискал под столами, за книжными полками, за крупной бытовой техникой и внутри нее — ничего. Когда он вошел в спальню и увидел, что забыл прикрыть окно, его коснулась тень мрачного предчувствия. Неужели змеи слиняли на улицу? Детектив посмотрел семью этажами ниже, на площадки для шаффлборда[41], кои были социальным и географическим центром кондоминиума «Сограсс-Гроув». Вдоль кустов гибискуса Нелли Шульман выгуливала свою бесценную Петунию, грязную дворняжку, напоминавшую гибрид шиншиллы и росомахи. Несколько соседок миссис Шульман исполняли тот же ритуал, пляшущими поводками цепляясь к безмозглым комкам шерсти. Со своей позиции Ролвааг насчитал пять собак — питон с легкостью проглотил бы любую. Детектив понимал, что необходимо найти пропавших питомцев, до того как они снова проголодаются.

Но для начала он хотел схватить Чарльза Перроне.