Купите, пожалуйста, рыбу! (СИ)

В тот день к нему ещё раз спустился тот крысёныш. Октавиан, кажется, его звали. Он всё пытался выпытать у него что-то про Чёрную Бороду, угрожал, что они погнались за ним. Этот гад говорил убедительно, и какая-то часть Перси поверила ему, но он не позволил страху развязать свой язык. В один из таких приходов юноша и решил попробовать стащить у Октавиана мелочь, а когда это осталось незамеченным и безнаказанным, он посягнул на ключ. Благо, римляне оставили его кожаный браслет, и ключ под ним спрятать было несложно. Но хотя когда был шторм, Перси подумал, что его наоборот надо бы поблагодарить за такое дело, потому что они бы не выжили без его помощи. Впрочем, больше он был рад возможности хоть в шторм выбраться на палубу корабля, хоть немного ощутить свободу и порезвиться вместе с океаном, играя в салки с волнами по мачтам.

Но потом закончилось и это. Римляне почему-то не спешили благодарить его за спасённый корабль. Октавиан требовал его вообще повесить. Но вдруг за него заступился златовласка. Смелый был ход. И что-то в его словах вселило в Перси надежду, что среди этих римских солдат с чёткой последовательностью действий есть ещё хоть кто-то, кто может думать своей головой. Джейсон высказывался смело, и его позиция некоторых воинов за столом не столько удивила, сколько напугала. Продолжи он защищать жизнь пирата, его бы отправили на казнь с ним на пару. Наверно, он тоже об этом подумал, потому что после этого он стал нападать на Октавиана, и тут уже все успокоились и перевели своё внимание на корникулария. А потом он предложил решить этот спор с помощью императора, и то, в какое мрачное настроение вогнало его упоминание Джейсона, не могло не пугать Перси.

Этот римлянин высказался за его спасение. Этого было ничтожно мало, но хватило, чтобы поселить в его душе надежду. Перси даже почувствовал свежий ветерок в открытом океане, его вольные воды и скрип древесины на палубе «Мести Королевы Анны». Он зацепился за эту мечту, даже допустил мысль, что Джейсон поможет ему сбежать отсюда, раз уж не удалось убедить Октавиана по-хорошему, но когда чуть заикнулся об этом, увидел в голубых глазах такую злость, что весь его хрустальный замок треснул и с грохотом развалился.

Джейсон такой же воин, как все на этом корабле. Очередной солдат в строю, выполняющий приказы, и глупо было надеяться, что он может помочь. Перси прижал к груди руку со старым шрамом и очень постарался успокоиться. Если он хочет отсюда выбраться, ему нужно сохранить ясный ум.

Корабль попал в полный штиль. Перси чувствовал его медленный ход. Всё усугублял тот факт, что они лишились и грот-мачты. Впрочем, самым главным было то, что они на этот раз точно потеряли корабль Чёрной Бороды, а значит, всё это было не зря.

Перси продолжали держать в трюме на цепях. Фрэнк периодически приходил, чтобы проводить его в гальюн, он же периодически таскал какой-никакой паёк, но больше они не разговаривали. Джейсон с того дня тоже перестал навещать пленника, да и Октавиана не было видно.

Один день был похож на другой. Он не видел солнечного света, не мог понять, когда день и когда ночь, давно сбился со счёта, сколько дней он уже на этом корабле. Ему до жути с кем-нибудь хотелось поговорить, но не с римскими воинами, вышколенными априори ненавидеть таких, как он. Фрэнк и Джейсон ему показались другими, но, приглядевшись к ним, Перси понял, что обманывался. Они такие же. Похожие. Безликие солдаты.

Но как-то раз Перси учуял кусок мяса прежде, чем его обладатель появился в трюме. Оно пахло до жути вкусно, и желудок затянул скорбную песнь по давно утраченной нормальной пище.

А потом вошёл Джейсон, и Перси взмолился, чтобы его живот перестал издавать сигналы «SOS», сдавая его с потрохами. Он старался дышать ровно и усердно делал вид, что ему всё равно.

Джейсон пару секунд стоял у дверей, словно не решался сделать шаг вперёд. На его лице отразились все стадии принятия трагедии: сначала он покачал головой, потом нахмурился и поджал губы, затем шумно выдохнул и потёр виски, потом он закрыл руками глаза и, наконец, посмотрел на пирата. Джейсон запер дверь изнутри и сел напротив. Из внутреннего кармана своей формы он достал кусок жареного мяса, завёрнутого в тонкую лепёшку.

Перси изо всех сил старался глубоко не дышать, но отвести взгляда от аппетитной еды всё равно не мог. Джейсон, кажется, заметил это и подался вперёд, предлагая еду.

Желудок Перси застонал и сжался так, словно сам собрался за этим куском мяса, и юноше пришлось сделать над собой невероятное усилие, чтобы не дрогнуть и не потянуться за лакомством. Джейсону он не доверял, его дарам — тем более.

— Бери, — сказал римлянин. — Взамен расскажешь мне историю.

— Шантаж едой? Подло, — хмыкнул Перси. На кусок мяса он старался не смотреть. — Мы с тобой не за дружеским столом сидим, чтобы я тут начал травить байки.

Джейсон поджал губы и качнул головой, а потом снова посмотрел на юношу. Мясо он продолжал протягивать. Знал же, к какому гордому пирату он идёт!