На часах было пять утра, мы разминались перед тренировкой по кроссфиту. С некоторых пор в зале образовалась небольшая, но сплоченная группа завсегдатаев. Мы быстро подружились. У нас всегда есть темы для обсуждения: книги, работа, супруги и дети, а также – вчерашние тренировки, боль в мышцах и ненавистный велотренажер. За пределами зала общение не прекращается: мы продолжаем болтать в групповом чате. Все, включая Кейли, которая уже несколько месяцев пропускает тренировки из-за травмы плеча.
Каждый будний день я завожу будильник на 4:40 утра. У меня четверо детей: одному младшему сыну едва исполнилось два, среднему – четыре, а двум старшим близнецам – по пять с половиной. Чтобы найти время для себя, мне приходится вставать до рассвета. И это прекрасно.
До зала я добираюсь за двадцать минут. В машине, пока никто не отвлекает и ни о чем не просит, можно спокойно послушать музыку и обдумать предстоящий день. А в зале я наконец-то общаюсь со взрослыми!
Когда COVID-19 обрушился на наш штат, тренажерный зал закрылся почти на пять месяцев, но мы продолжали тренироваться вместе по Zoom. Думаю, тогда меня это спасло.
Кому-то такое расписание может показаться слишком экстремальным. Согласна. Но я пришла к ранним тренировкам еще до рождения детей. А в то время, когда я нянчилась с младенцами, подъемы в четыре утра стали нормой – разница была лишь в том, что, вместо того чтобы просто вернуться в постель, я выходила из дома. Иногда я делала это, даже если слышала, что малыш начинает хныкать: я знала, что он заберется в постель к мужу и снова уснет. Чувство вины не мучило меня – мне нравилось быть матерью, но становиться мученицей совсем не хотелось.
Я видела, что делает с людьми пренебрежительное отношение к себе. Хорошо помню, как поступала моя мама: она всегда ставила других выше себя – меня, двух моих братьев, папу, его пожилую мать, наших собак. Она не жаловалась, но у нее были постоянные проблемы со сном. И еще она страдала мигренями, которые, по иронии судьбы, вынуждали ее все-таки лечь в постель.
Я сознательно жертвую несколькими часами сна ради одиночества, которое дает мне перезагрузку. Это только мое время.
Один день
Когда муж спросил, что я хочу получить в подарок на День матери, я смущенно ответила:
– Спокойный вечер. В одиночестве. Ой, вместе с собакой.
Мне было неловко просить о возможности побыть одной целый вечер. Моей прекрасной дочке только что исполнилось пять месяцев, и я любила ее без памяти. Но я устала. Единственным моим желанием было съездить куда-нибудь, почитать и поспать без перерывов.
Муж слегка удивился, но заверил, что он не против устроить мне выходной. И все же я почувствовала приступ паники, когда посмотрела в глаза своей малышке. Что вы слышали о чувстве вины? Оно приходит к молодым мамам вместе с остальными подарками… И остается навсегда.
Чтобы сэкономить деньги, я решила остановиться на местном горнолыжном курорте, в домике у подруги. Беверли уверяла, что там будет тихо, так как в мае нет ни снега, ни лыжников. Меня это вполне устраивало. Тишина. Спокойствие. Блаженство.
На следующий день я собрала вещи и попрощалась с дочерью и мужем. Мой золотистый ретривер, Киа, радостно запрыгнула в хэтчбэк.
– Пока, – я помахала рукой.
Отъезжая от дома, я старалась не смотреть в зеркало заднего вида, потому что малышка уже начала плакать и тянуть ко мне ручки. Может, вернуться? Нет. В конце концов, за одну ночь с ней ничего не случится. Она будет в порядке.
День выдался пасмурный и туманный. Я зевала за рулем, изо всех сил пытаясь не заснуть. Дома и кварталы закончились, их сменили перелески, за которыми виднелись заснеженные вершины далеких гор.
Как и обещала Беверли, снега на курорте уже не было. Домики на сваях смотрелись странно. Хижина подруги оказалась ветхой и неухоженной. Краска на стенах потускнела и облупилась, а лестница выглядела такой шаткой, как будто могла рухнуть в любой момент.
Внутри было чисто, но все равно запах стоял довольно затхлый. Я положила бутерброд (мой ужин) в холодильник. Хотела было принять горячий душ, но вместо него обнаружила только старую ванну с пятнами ржавчины.
В хижине было темно. Ненавижу энергосберегающие лапмы! Как же я буду читать при таком свете? В углу я заметила топор – прямо как в фильме ужасов. Наверное, чтобы дрова колоть, подумала я, но дров нигде не было видно. Я сварила немного горячего какао, и его божественный запах поплыл по комнате. Когда я повернулась, чтобы взять книгу, по полу пробежала мышь.
Я подпрыгнула. Боже мой! Сердце заколотилось. Я сделала глубокий вдох. Надо сказать Беверли, что у нее завелся непрошеный жилец.
– Держись от нас подальше, мистер Мышка, и мы будем держаться подальше от тебя.
Я посмотрела на Киа.
– Наверное, нам стоит вернуться домой.
Она гавкнула.