Куриный бульон для души. Сила благодарности. 101 история о том, как благодарность меняет жизнь

Примечание редактора: чтобы послушать интервью издателя Эми Ньюмарк с Джоди Фуллером, вы можете перейти по адресу: chickensoup.podbean.com/e/friend-friday-soldier-with-a-stutter-is-a-role-model/

Челси Джонсон Самый трудный вид спасения

Никто не в силах вернуться в прошлое и начать все заново, но каждый может изменить свою жизнь прямо сейчас и придумать для нее совершенно новый финал.

Карл Бард

Стоя перед зеркалом в ванной, я сушила феном только окрашенные волосы и мысленно заново переживала события последних недель.

Все началось с Аарона. Он был невероятно очаровательным, но незрелым для своего возраста юношей. И все равно я любила его – отчаянно, безумно и очень драматично. Впрочем, с эмоциями мы оба не справлялись, так что ощущение бабочек в животе нередко сменялось депрессиями. Эти отношения стали для меня чем-то вроде зависимости, я больше не контролировала процесс. Настал день, когда мне пришлось это признать.

Накануне вечером я зашла в ванную и налила воды до краев. В кармане моего халата лежало лезвие. О, я очень хорошо научилась разбирать дешевые одноразовые бритвы и прятать их по всей комнате! Я не собиралась сводить счеты с жизнью, однако резала себя все чаще и чаще. Тем вечером я зашла слишком далеко – вода в ванне окрасилась в красный цвет. Я вышла и, проглотив гордость, попросила у мамы помощи: будучи медсестрой, она всегда держала под рукой марлю и толстые бинты. Это был один из немногих случаев, когда я увидела в ее глазах слезы и возненавидела себя еще больше.

Мама не понимала меня, да и никто не понимал. Даже Аарон, хотя он тоже резал себя. В начале наших отношений мы оба были очень увлечены стилем «эмо», идентифицируя себя с болью и страданиями и все глубже погружаясь в водоворот мрачной музыки.

Мы неоднократно договаривались остановиться, но всякий раз, когда один из нас срывался, срывался и другой, и все начиналось снова. Я провела много ночей, сидя на полу в гардеробной, пытаясь взять себя в руки. Однако единственное, что имело смысл, – это продолжить резать себя.

Все это проносилось в моей голове, пока я расчесывала волосы. Мне определенно шел новый цвет волос. На миллисекунду я даже ощутила себя почти довольной, разглядывая в зеркале рыжую челку.

Потом я вышла из ванной и встретилась взглядом с отцом – он ждал меня, облокотившись на перила лестницы. В его глазах стояли слезы, и он сразу же заключил меня в свои крепкие надежные объятия. Очевидно, ему позвонила мама.

В последний год я редко общалась с отцом. Отчасти из-за того, что он жил в шести часах езды от нашего дома, но в большей степени потому, что я просто была угрюмым подростком. «Привет, папочка!» – я заглянула ему в лицо, изо всех сил пытаясь искренне улыбнуться. Я и не подозревала, как сильно мне нужны были его объятия.

– Пойдем, поговорим немного, – прошептал он дрожащим голосом.

Я спустилась вслед за ним по лестнице. Моя мама и мачеха, мисс Келли, тихонько переговаривались, сидя за столом, однако стоило мне появиться, как они тут же замолчали. Теперь я чувствовала себя загнанной в угол. Обнялась с мисс Келли и села во главе стола.

– Ты знаешь, почему мы здесь, милая?

Мисс Келли старалась говорить дружелюбным, легким тоном.

– Мои порезы? – спросила я, потупив взгляд.

Мне было неловко сидеть перед ними в одной майке, которая не скрывала ран на моих руках. Я нервно почесала бинт.

– Твоя мама позвонила нам вчера вечером в слезах. Она думала, что мы тебя потеряем.

Родители молчали. Я подняла глаза. Мама изучала мое лицо: она пыталась прочитать на нем хоть какие-то эмоции, однако это было бесполезно, поскольку меня охватило полное оцепенение. У отца по щекам катились слезы, его взгляд был сосредоточен на глубоком порезе прямо на бицепсе, который я сделала два или три дня назад.

– Милая, расскажи, что с тобой происходит. Как мы можем тебе помочь? – спросил он.

Я снова уставилась в пол.

– Я не пытаюсь покончить с собой. Хотя знаю, что, наверное, именно так это и выглядит.

И вздохнула, мечтая, чтобы Аарон оказался здесь и смог пережить это вместе со мной.

– Пойми, все необязательно должно быть именно так. Куда делся мой счастливый книжный червячок? Твое лицо осталось прежним, но свет в глазах погас. Мы здесь, потому что хотим, чтобы ты снова была счастливой. Разве тебе не хочется того же?

Я чувствовала, как в уголках глаз собираются слезы. Конечно, я тоже помню ту девчушку. Счастливую маленькую девочку, которая жила среди сказок и мечтала о приключениях. Но теперь эта девочка казалась мне чужой. Когда все изменилось? Когда я потеряла связь с собой?

– Да, – ответила я, – но я не уверена, смогу ли вновь стать счастливой. Я не знаю, как это сделать.