Курок

Я нахмурила брови, застигнутая врасплох его почти искренним тоном.

Отбросив свое замешательство, я решила действовать. Дважды дернула головой назад и, наконец-то ударив его в лицо, не стала терять ни секунды, едва он ослабил хватку. Я уперлась ногой в стену и оттолкнулась, заставив парня потерять равновесие. Упав на спину, он утянул меня за собой, однако мне этого хватило – как только его руки расцепились, я отползла в сторону.

В спальне и ванной родителей есть стационарный телефон. Я могла бы запереться там и даже найти какое-нибудь орудие для самообороны. Черт, да я зеркало разобью, если придется.

Метнувшись вверх по лестнице, я пробежала по коридору к комнате родителей на нетвердых ногах. Легкие горели от недостатка кислорода, волосы липли к лицу и телу из-за выступившего на коже пота.

Я распахнула двустворчатую дверь и бросилась к прикроватному столику, на ходу ударившись ногой о кровать.

– Черт!

Резкая боль взорвала мои легкие выкриком. Нащупав телефон, я схватила трубку.

Однако мой преследователь уже был сзади. Рыдания застряли в горле, когда он обвил руками мою талию, поднял меня и выхватил телефон из моей ладони.

Тяжело дыша, я уронила голову ему на плечо, пока он нес меня. Мои конечности ослабли из-за усталости, я чувствовала себя опустошенной от страха. На плечи словно навалился тысячетонный груз.

Парень остановился и прислонился спиной к стене возле гардеробной, как я предположила. Из последних сил я пыталась либо вырваться из его хватки, либо ударить его по голове, но почти не попадала в цель в таком положении.

Внезапно он поймал одну из моих рук, крепко сжал пальцы и, несмотря на мое сопротивление, приложил их к своей шее, где бешено пульсировала кровь.

Парень уткнулся лбом в мой затылок, часто дыша, и прошептал:

– Ты знаешь, что мне приходится с собой делать, чтобы оно так билось?

Его голос прозвучал изможденно.

Пульс незнакомца неистовствовал; я чувствовала пот на его коже. Ну и что? Мое сердце тоже выпрыгивало из груди, урод. Мы только что взбежали по лестнице. О чем он говорил, черт побери?

– Не беспокойся, – наконец, произнес он, отпустив мои пальцы. – Я тебя не обижу. Не сегодня.

Я опустила руку, скользнув по его ключице, однако четок там не обнаружила. И от него не пахло Дэймоном.

На миг парень сжал меня крепче; я не поверила ни единому его слову. Затем он позволил моим ногам коснуться пола, но не отпустил.

– Я хочу уйти, – сказала ему.

Если он не собирался причинить мне вред, то мог бы отпустить. В доме и во дворе не было камер. Больше никто его не видел и не сможет опознать, если он сейчас уйдет. Я уж точно не узнаю его.

– Значит, уходи, – послышался дерзкий ответ парня.

– Ты не позволяешь мне, – прорычала я, надавив на его руки.

– Люди будут многое тебе не позволять, Уинтер.

То есть он хотел, чтобы я заставила его отпустить меня? Какую игру он затеял?

Мне надоело его развлекать.

– Пожалуйста, – попросила я.

– Не уходи, когда я с тобой разговариваю! – внезапно закричал кто-то в коридоре.

Я вскинула голову, сообразив, что в доме появился кто-то еще.

Что?

Мама. Она дома.

– Черт, – прошептал парень.

Собираясь закричать, я открыла рот, но он накрыл его своей ладонью и снова меня подхватил. Позади нас распахнулась дверь, и мне стало ясно, что он спрятался вместе со мной в гардеробной.

Я брыкалась и орала, только его рука заглушала мои крики. Дверь спальни снова закрылась, щелкнул выключатель. Наверное, перед тем, как забраться в шкаф, он выключил свет.

– Нет, нет, нет, – послышались возражения моего отца. – Раз уж ты потащила нас обратно домой, я не собираюсь держать двери нараспашку, чтобы девочки увидели твою пьяную истерику.

Парень развернул меня лицом к себе, крепко прижал к своему телу, одной рукой обхватив за талию, а другой по-прежнему зажимая рот.

– Мам! – безрезультатно выкрикнула я, тяжело дыша через нос.

– Ох, да, всенепреме-е-е-е-енно, – закричала мать ему в ответ. – Давай возьмем их на следующий корпоративный фуршет, где твоя очередная двадцатилетняя шлюшка сможет слизать с тебя пот в мужском туалете, с толпой наших друзей за стеной!

Я навострила уши, перестав сопротивляться на мгновение.

– Эта тоже беременна? – продолжила она. – Опять заплатив за аборт и за ее молчание, мы определенно продемонстрируем пример тех праведных католических ценностей, которые старались привить детям. Ты просто кусок дерьма.

– Повтори, – бросил отец с вызовом.

Беременна? Аборт? Что?

В попытке привести мысли в порядок, я покачала головой и вновь окликнула:

– Мама! Папа!

Парень прижал ладонь так сильно, что мои зубы впились в губы.

– Ты нигде не работаешь, лишь тратишь, тратишь и тратишь, ленивая сука, – сказал отец. – Так что, если мне захочется, чтобы молоденькая телка поскакала на моем члене, я скажу, что заслужил это!

Я поморщилась? Молоденькая телка? О господи. Черт, что они там делали?

– А ты сможешь взять мою кредитку с улыбкой на лице, отправиться на шопинг и заткнуть свой гребаный рот.

Звук пощечины пронзил воздух, напугав меня.