Куропаткин. Судьба оболганного генерала

«Наши главные теперь заботы – это как бы Россия не заключила позорного мира. Наши армии сохранены, закалены и настолько теперь усилены, что могут с упованием взирать на будущее. Уже ныне успешный переход в контрнаступление японцев маловероятен. Надеюсь, что скоро нам можно будет и самим перейти в наступление…

Лично ожидаю с нетерпением возобновления решительных военных действий. Верю, что победа наконец склонится на нашу сторону, но во всяком случае, если великая Россия хочет остаться великой и не быть вынужденной после позорного мира быстро готовиться к новой войне, надо настоящую войну вести с желательной настойчивостью еще год, два, три, до победы. В этом спасение не только России, но и Европы. Иначе 700 миллионов азиатов под главенством Японии сделают попытку прописать законы Европе, начав с России в Сибири, Франции в Индокитае и Англии в Индии. Зашевелятся Персия и Турция. Такого ли результата мы желаем вместо преждевременного мечтательного идеала: стать без права и без нужды хозяевами на берегах Тихого океана?».

Непомерно завышенные требования японской делегации в Портсмуте вынудили Николая II 7 августа 1905 года дать указания Линевичу о необходимости с нашей стороны активных действий:

«Политические условия и интересы России требуют успеха нашего оружия. Переговоры в Портсмуте не должны умалять вашей настойчивости в достижении успеха над врагом.

Я твердо уверен в том, что, когда обстоятельства укажут вам возможность доказать силу русского оружия, вы не упустите перейти в решительное наступление, не испрашивая на это Моего утверждения и согласия».

Полученный из рук царя беспрецедентный карт-бланш – «не испрашивая на это Моего утверждения и согласия»-Линевич использовать не успел.

Или не ЗАХОТЕЛ успеть, опасаясь всей полноты ответственности за конечный результат, предпочтя решительному ДЕЙСТВИЮ дальнейшее ОЖИДАНИЕ. Затяжке наступления во многом способствовало и отсутствие единства взглядов командующих армиями и штаба главнокомандующего на планирование операции, что показали многочисленные совещания.

Командующий 1-й Маньчжурской армией А.Н. Куропаткин настаивал на приоритетном ударе силами корпусов своей армии по правому флангу противника, однако оказалось, что его предложение противоречило плану, разработанному Полевым штабом главнокомандующего Линевича, – главный удар нанести по левому флангу японской обороны силами шести корпусов 3-й Маньчжурской армии под командованием генерала М.И. Ботьянова.

После многочасовых, нелицеприятных пререканий и взаимных обвинений генералов в дефектности отстаиваемой каждым из них позиции 16 августа 1905 года вариант Куропаткина все же был отклонен и окончательно утверждена наступательная операция на правом фланге фронта, главнокомандующим генералом Линевичем отданы предварительные распоряжения о непосредственной подготовке боевых действий.

Генерал Линевич если и поверил в собственные силы, то не смог полностью откинуть сомнения и глубоко вникнуть в ФАКТОР ВРЕМЕНИ, по которому до начала наступательной операции ему отмерялись даже не дни, а часы.

Целых двенадцать дней после получения высочайшей санкции на вооруженное ДЕЙСТВИЕ, подразумевающее полный разгром противника, прошли в пустопорожних разглагольствованиях и бесполезных совещаниях.

Все-таки армия – это не парламент и не Учредительное собрание; в войсковых штабах всегда принято мало говорить, а если говорить, то исключительно по делу, но много и решительно действовать.