Курс молодого бойца

– Какой сыр? Ага, щас! Буду я им туда ещѐ сыр класть! Морда у

них не треснет? Гречки отварной немного сыпанул для приманки.

Любят гречку – пусть и смерть от неѐ примут…

– А может, они гречки уже не хотят?.

Прапорщик молча посмотрел на Соколова, обдумывая

гипотетические мышиные претензии. В уставе про это не было ни

слова. Самому напрягать мысли не хотелось. Он перестал морщить лоб

и махнул рукой:

– Ладно, Соколов, не умничай. Я тебя не за этим позвал! – Олег

Николаевич выложил на стол тетрадку. – Вот! Физика. Пять баллов. Ты,

Соколов, просто продолжаешь открывать во мне таланты!

Кузьма с интересом пролистал последнее из отправленных в

институт заданий.

– Ух ты! И здесь правильно! А я сомневался, думал, может…

– Со мной, Соколов, не надо сомневаться. Со мной надо быть

уверенным!. Я твой счастливый талисман, Соколов! Пока я с тобой – всѐ

у тебя будет хорошо.

Прапорщик подошѐл к шкафу, извлѐк банку тушѐнки и

торжественно вручил:

– На, бери!

– Может, не надо? – с большим сомнением пробормотал Кузьма.

Шматко благодушно улыбнулся:

– Бери-бери, теперь точно заслужил!

– Спасибо, – сказал Кузя, пряча тушѐнку в карман.

165

Внезапно прапорщик посерьѐзнел. Он понизил голос и

приблизился.

– Слушай, Соколов… Ты в полтергейсты веришь?

Тот оторопел от неожиданного поворота в мистическое русло и

переспросил:

– Чего?

– Ну, барабашки там всякие… домовые… Это ж из области

физики? – объяснил Шматко.

– Скорее из области суеверий…

– Я в газете одной читал… Где-то под Тамбовом в одном доме

телевизоры сами включались, радио… другая разная хрень творилась…

– А у вас что, тоже с телевизором проблемы?

Прапорщик подошѐл к шкафу и таинственно прошептал:

– Хуже! Вообще… Загадка века! Вот объясни мне ты, образованный

человек, как в закрытом шкафу, от которого есть только один ключ…

Ящик тушѐнки мог превратиться в ящик сгущѐнки? А?!

Объяснение у Кузьмы, конечно, было. Но озвучивать его он не

собирался. Поэтому нейтрально предположил:

– Не знаю. Может, на заводе что перепутали?.

– Как? Как они могли перепутать? Это же мясо, а это – молоко!

– Ну правильно. Мясомолочная промышленность… Тем более

банки похожи, – уверенно ляпнул Кузьма.

Шматко задумчиво почесал голову:

– Да? Хм… Может быть… – И пробурчал себе под нос: – Но не

мыши – это точно!.

166

Глава 15

Построение второй роты после обеда носило какой-то нервозный

характер. Вместо казармы строиться пришлось на плацу – в полном

составе и подозрительно быстро. Всѐ стало ясно, когда перед строем

возник полковник Бородин. Ничего хорошего личное присутствие

командира части предвещать не могло. А его лицо просто-таки

навевало мысли о начале третьей мировой войны. Как минимум.

Бородин вместе с Зубовым встал перед стройными шеренгами

подчинѐнных и трагическим голосом сообщил:

– Товарищи солдаты! Сегодня в части произошло ЧП! Рядовой

Кабанов чуть не умер от голода! Его, обессиленного, нашѐл командир

части, когда он ослабевшими челюстями жевал хлеб… с большим

трудом добытый в солдатской столовой!. Капитан!

Ротный отдал честь:

– Я, товарищ полковник!

– Твой солдат недоедает! – констатировал Бородин.

– Так точно, товарищ полковник! – согласился капитан.

– Вывод?

Зубов подумал и, как обычно, не угадал:

– Виноват, товарищ полковник!

Бородин дал ему ещѐ одну попытку:

– Вывод?!

– Строго накажем, товарищ полковник! – ещѐ раз не попал ротный.

– Вывод?! – требовательный голос командира части почти

перерос в рѐв.

Зубов сдался:

– Не могу знать, товарищ полковник!

Бородин довольно усмехнулся в усы:

– А вывод прост – будем солдата кормить! – Он развернулся и

направился в штаб.

167

Зубов растерянно спросил вслед:

– Как – кормить?

Бородин, не оборачиваясь, пояснил:

– Грудью, капитан! – И весело засмеялся своей очень армейской

шутке.

Рядовой Кабанов замер, преданно провожая взглядом уходящего

командира части. Капитан Зубов внимательно посмотрел на

сержантский состав. Сержантский состав внимательно посмотрел на

капитана. Ротный сделал вид, что у него вдруг появились неотложные

дела в канцелярии, и неторопливо зашагал в казарму…

Воспитательное кормление рядового Кабанова началось с

проникновенного вступления. Сержант Рылеев взял его за ремень и

заорал прямо в пунцовое ухо:

– Что, Кабанов, не наедаешься, сука?! А нас должны на плацу

дрюкать из-за тебя?!

Вопли сержанта продолжались, пока к нему строевым шагом не

подошѐл посланный в столовую Гунько. В руках он держал полбуханки

хлеба. Гунько отдал хлеб сержанту и встал в строй. Рылеев протянул

хлеб Кабанову:

– На, голодный, ешь!

Тот жалобно посмотрел на сержанта. Рылеев снова завопил:

– Что, забыл, как жрать?!

Кабанов несмело откусил.

– Не забыл! – обрадовался сержант. – Даю три минуты! Через три

минуты руки должны быть свободны! Время пошло!

– Дык, а как же я… – заикнулся рядовой.

– Время идѐт! – предупредил Рылеев.

Кабанов горестно вздохнул и начал есть. Периодически он