Курс молодого бойца

– Вот сволочи! – от души ахнул Шматко, так ничего и не поняв.

– В общем, с тех пор она совсем не ест мяса! Поэтому Маша –

вегетарианка!. – открыла мама страшную тайну.

Он с видимым облегчением выдохнул и улыбнулся. Прапорщик,

был человеком широких взглядов. Чтобы успокоить и как-то утешить

женщину, он улыбнулся:

– Это совершенно нормально! У меня есть знакомый, так он

вообще баптист! И ничего!.

Мама искренне обрадовалась возникшему взаимопониманию.

157

– Нет, за тушѐнку, конечно, спасибо! Я еѐ на работу занесу…

Только давайте мы еѐ спрячем?!

Она открыла коробку и извлекла пару банок… сгущѐнки. На еѐ

лицо наползла растерянная улыбка.

– Что это?.

– Сгущѐнка… – прошептал Шматко, снова переставая что-либо

понимать.

– Вы же сказали – тушѐнка? – спросила мама.

– Ну да! – не стал отпираться он.

– Так это вы пошутили?! – вдруг догадалась она.

Олег Николаевич растерянно подтвердил:

– Да-а… Я вообще… шутник!

– Вот и здорово! Давайте чай пить! Машенька! – Мама вышла из

кухни.

Шматко склонился над коробкой. Внутри рядами стояли банки

сгущѐнного молока. Он озадаченно шепнул себе под нос:

– А где тушѐнка?. Я худею!.

Вторая рота занималась обыденным, скучным делом: личный

состав бежал марш-бросок. Сапоги смачно хлюпали по лужам, рекой

тѐк пот, горящие лѐгкие сипели на весь лес. Колонной руководил

сержант Рылеев.

– Через нос дышим! – энергично командовал он. – Носом дышим,

Кабанов, носом!

Начался затяжной подъѐм в горку. «Духи» натужно закряхтели.

Рядовой Ходоков не выдержал темпа. Его ноги беспомощно скользнули

по разбитой обочине. Он рухнул лицом в грязь, распластав руки. Над

ним тут же навис младший сержант Фомин:

– Задницу поднял! Бего-ом! ! – Он рванул упавшего бойца за

шиворот.

158

Ходоков выплюнул набившийся в рот песок:

– Не могу больше… – простонал он.

– Не можешь – не ешь! До финиша – километр! Собрались,

собрались!

Фома подтолкнул его к бегущему строю. Ходоков качнулся, чуть

снова не потеряв равновесие, и захрипел:

– Не могу!. Каблук оторвался!.

Младший сержант, не задумываясь, громко выкрикнул:

– Соколов!

– Я! – Рядовой отделился от строя, снизив скорость.

– Забрал автомат у Ходокова!

Кузьма на бегу стащил с отстающего автомат, забрасывая его себе

на шею. Ходоков перестал шататься, как пьяная проститутка, и влился в

общий строй. Рылеев скомандовал, задавая темп:

– В ногу бежим! Раз! Раз! Раз-два-три! А теперь – ускорение!

Ускорение, я сказал!

Строй затопал энергичней, выкладываясь на последних метрах.

«Духи» напряглись и тяжело пересекли финишную черту. За ней силы

у личного состава иссякли. Кто-то со стоном прислонился к дереву,

кто-то – друг к другу, кто-то просто повалился на землю. Фомин тут же

прошѐлся по поляне, поднимая упавших:

– Не лежим! Встать, я сказал! Сердце посадишь!

Последним финишировал рядовой Соколов. Он был весь, как

ѐлка, увешан чужими автоматами, но держался молодцом. Сержант

Рылеев восстановил дыхание и гаркнул:

– Соколов!

– Я! – отдуваясь, прохрипел Кузьма.

– Раздать автоматы!

Рылеев подмигнул Фоме, и они демонстративно отошли в

сторону.

159

Кузя, всѐ ещѐ тяжело дыша, спросил:

– Чей автомат… ВЯ-4653?

Кабанов оторвался от дерева:

– Мой.

– Бери…

Кабанов взял автомат и тут же получил мощнейшую затрещину по

затылку. Его отнесло метра на два вперѐд, едва ли не в кусты. Потому

что таскать за шлангами такую тяжесть Кузьме совсем не понравилось.

А удар с правой у него был – будь здоров!

Он снял с плеча следующий автомат:

– Чей номер ВЯ-5941?

– Мой, – пискнул Ходоков.

– Забирай!

Лес огласила вторая звонкая затрещина. Ходокова смело с

поляны… Сержанты курили в сторонке, упрямо не замечая

происходящего. Раздался звук очередной колотушки. Кто-то ойкнул.

Рылеев назидательно поднял палец:

– Проверенный способ… В следующий раз хрен кто свой автомат

отдаст!

– Чей автомат ВЯ-7290?! – донеслось с поляны.

Ответа не последовало. Кузьма взревел, как племенной бык:

– Я спрашиваю, чей автомат ВЯ-7290?! Узнаю, чей автомат, –

убью! !

Рылеев потушил сигарету, подошѐл к нему сзади и похлопал по

плечу:

– Успокойся, Соколов. Это твой автомат!

Остальные устало захохотали…

На обед рота приползла последней. «Духи» попадали за столы и

активно заработали ложками, выгребая из тарелок калории. Сержанты

160

неторопливо расселись, собираясь перекусить. Для них эстетическая

сторона вопроса была важнее. Чем и как попало они желудок набивать

не любили. Рылеев ковырнул содержимое тарелки, понюхал,

попробовал и недовольно скривился:

– Блин! И раньше было не ахти, а как Сухой в санчасть залѐг, так

вообще жрать невозможно! Кто там сегодня кашеварит?

Младший сержант Фомин трагическим голосом поведал

страшную военную тайну:

– Вакутагин!

Рылеев изумился:

– Ва-ку-тагин?!

– Ну да, – подтвердил Фома. – Он у геологов на базе неделю

помощником повара работал.

Сержант опасливо отодвинул от себя кашеобразное месиво,

похожее на свежий стул оленя, и зарычал:

– А ну-ка сюда его!.