Курс молодого бойца

Шматко наконец вытащил сигару изо рта.

— Хорошие, — ошалело пробормотал он. — Я вообще-то не курю…

Но могу бросить!

— Налейте ещё, — попросила мама.

Она взяла дымящуюся сигару и с наслаждением затянулась.

Прапорщик, продолжая пребывать в полуобморочном состоянии, вопросительно промычал:

— А вы… э…

Мама легкомысленно отмахнулась.

— Что? Ах, это… Это я Машино объявление сочиняла. Без вредных привычек… и всё такое! На самом деле мы нормальные люди. Просто ей не везёт. Всё время какие-то алкаши вешаются. Я сама сильно обожглась. Машин отец… она его не помнит… Выпейте со мной!

Шматко пробормотал:

— Конечно, конечно, — и взял второй бокал.

— Я считаю, что мужчина должен всё нести в дом. Вот как вы, например… А мой бывший всё из дома вынес, — сказала Анжела Олеговна и всхлипнула от избытка чувств. — Моё последнее пальто пропил… С норковым воротником! Самое дорогое, что у нас тогда оставалось. Машенька так любила с воротником играться. Мягкий такой, на солнышке блестит…

Неожиданно на пороге появилась Маша. Она заметила слёзы на маминых глазах и бросилась к ней:

— Мама, что с тобой?!

— Ничего-ничего, Машенька, не волнуйся, — успокоила её та. — Просто Олег Николаевич сказал, что вы решили пожениться… и… я растрогалась…

Маша поражённо выдохнула:

— Как?

Олег Николаевич замотал головой, отчаянно жестикулируя:

— Да-да! Помнишь? Вчера решили… И ты согласилась! Помнишь?.

— Не знаю, не знаю! — с улыбкой ответила она.

Глава 34

Долгожданная посылка пришла рядовому Вакутагину ровно через три недели после достопамятной встречи с «одноруким бандитом».

Дневальный заголосил на всю казарму:

— Рота, на выход! Тундре посылку прислали!

Народ сбежался, обступив Вакутагина со всех сторон. Сержант Прохоров протолкался сквозь толпу и рыкнул:

— Так, бандерлоги! Я не понял! Чё за митинг? Вакутагин, в армии все посылки подлежат досмотру.

— Там долга далжны прислать! — радостно сообщил рядовой.

— Тем более! — отрезал Прохоров.

При внимательном изучении содержимого посылки было обнаружено две банки моржового жира и шкура животного происхождения. Сержант достал её и потряс в воздухе.

— О! А это что за портянка на меху?

— Эта не портянка… Эта шкурка песец! Оченя дорогой! — объяснил Вакутагин.

Прохоров порылся в неглубоких недрах посылки.

— Так, а долг твой где?

— Должна быть!

Сержант продолжил раскопки, комментируя содержимое:

— Это не то. Это варенье… — Наконец у него в руках оказался пухлый конверт.

Но вместо денег внутри обнаружилась пачка листов, исписанных огромными печатными буквами. Прохоров бегло пробежался по тексту, зачитывая вслух: «Как служится?. Если дали плохое ружьё, сообщи, пришлём хорошее… Наш губернатор теперь покупает хакей, паэтаму деньга не платят… Высылаем песец… Продашь — будут деньги»…

— Зашибись! Они чё — думают, что ты на базаре служишь? — подвёл итог сержант.

Он взял песцовую шкурку.

— И сколько этот твой песец стоит?

— Бальшая деньга…

— Не знаю такой валюты… в рублях сколько?

Вакутагин задумался:

— Тысяча.

— Да, действительно «бальшая деньга»… — покачал головой Прохоров.

В казарму вошёл прапорщик Шматко. Он шмыгнул носом и подозрительно спросил:

— Что за фигня? Чем это тут воняет?

Прохоров достал шкуру и вкратце обрисовал ситуацию. Шматко повертел в руках чукотскую валюту, понюхал и сморщился.

— Она что, от страха померла? Вакутагин, ты многим должен-то? — спросил он.

— Да половине роты! — буркнул Прохоров.

— Тысячу рублей, — пробормотал Вакутагин.

Прапорщик заглянул в посылочный ящик.

— А норки нету?

Вакутагин развёл руками.

— Не-а, норки нету…

— Плохо…

Неожиданно Прохоров предложил:

— Может, поможете, товарищ прапорщик? Толканёте… А всё, что сверху, — ваше!

Шматко задумчиво потряс песцом, распространяя волны вони.

— Толканёте… Нашёл бизнесмена…

Майор Колобков зашёл в медицинский пункт части. В руках он держал коробку с тортом. Медсестра встала и, звеня инструментами, демонстративно повернулась к нему спиной.

— Слушаю вас, товарищ майор, — сухо произнесла она.

Колобков снял фуражку и медленно подошёл поближе.

— Ирина… Дмитриевна… Я пришёл, чтобы сказать… Что я тогда вёл себя как полный… ээ… Этот поступок недостоин офицера! Был пьян…

Простиле меня за тот… инцидент!

Она резко повернулась.

— Какой инцидент? Не было никакого инцидента.

Просияв от радости, майор затараторил, сладко улыбаясь:

— А вот это правильно! Вот! Правильно, Ирина Дмитриевна!

Вычеркнуть! Забыть! Не было никакого инцидента! А давайте, так сказать, в знак примирения выпьем! — Он заметил, как потемнели её глаза, и хихикнул, показывая тортик. — Чаю! Чаю!

Ирина покачала головой.

— Виктор Романович, давайте поговорим как взрослые люди…

— Давайте! — с радостью откликнулся Колобков.

— Виктор Романович, я хочу, чтобы вы это знали… — негромко и отчётливо произнесла девушка. — Я вас… НЕ ЛЮБЛЮ!

Колобков несколько секунд не моргая смотрел ей в глаза. Потом вдруг разразился диким хохотом. Отсмеявшись, он закашлялся и немного успокоился.