Курс молодого бойца

Командир части немного поразмышлял над полученной информацией и искренне вздохнул:

— А вот это обидно!.

Его заместитель по воспитательной работе неопределённо пожал плечами:

— У него скоро поезд. Надо бы проводить.

— Ты с ним пил, ты и провожай! — отрезал Бородин.

Колобков заглянул ему в лицо.

— А может, ему в дорожку коньячку? У вас не осталось?

Бородин поднял на него тяжёлый взгляд. Колобок невольно попятился к двери. Он ловко толкнул её пухлым задом и пробормотал:

— Понял! Оно и правильно. Обойдётся. Нечего… Здорово вы ему вчера!

Дождавшись его ухода, полковник достал из-под стола бутылку и налил себе полный стакан водки…

Глава 33

Сержант Рылеев уходил на дембель. Древний военный автобус недовольно фырчал, испуская клубы сизого дыма. Возле него толпились провожающие. «Духи» кучковались у казармы, с завистью наблюдая за уезжающим в далёкую гражданскую жизнь сержантом.

— Везёт Рылееву! Послезавтра уже дома будет! — сказал рядовой Гунько.

Кузьма Соколов поддержал разговор:

— Хорошо служил. В нулевую партию уходит!

— Ничего! Все там будем! — усмехнулся Мишка Медведев.

Гунько вздохнул:

— Очень смешно! Мне вообще порой кажется, что я фиг когда уволюсь! Буду всю жизнь здесь…

— Кому ты тут нужен? — ответил Мишка.

Рядовой Кабанов с надеждой пробормотал:

— Ничего! Вот Рылеев ушёл, может, вздохнём свободнее…

Внезапно сзади раздался насмешливый голос сержанта Прохорова:

— Только лёгкие не порвите!.

«Духи» дружно обернулись. Прохоров покачал головой, демонстрируя крайнее неудовольствие:

— Вздохнут они!. Чё курим? Работы нету?!

Гунько робко заикнулся:

— Так это… Провожаем!

— Без вас проводят! Я теперь ваша мамка! Бегом в казарму! — гаркнул Прохоров.

Дружный коллектив «духов» с топотом исчез в расположение второй роты. Дверь казармы со стуком захлопнулась. Рядовой Кабанов прислонился к стенке, пытаясь отдышаться, и с ужасом спросил:

— Так это что, он теперь вместо Рылеева?

Мишка Медведев хмыкнул:

— Ну да… Поменяли… Рыло на мыло!

Раздача оружия протекала в атмосфере деловитой суеты.

Младший сержант Фомин стоял возле ружпарка и истошно вопил:

— Э, народ! Ещё раз повторяю: караул — получать оружие!.

Из ружпарка выскочил рядовой Гунько с автоматом. Из коридора примчался Кабанов, всем своим видом извиняясь за опоздание. Фома отвесил ему подзатыльник.

— Я что, это, по пять раз повторять?! Построение через двадцать минут!.

Пока личный состав суетился, готовясь к построению, от казармы отделились три фигуры с автоматами. Медведев, Соколов и Гунько с заговорщицким видом нырнули в кусты.

— Ну что, погнали! У нас — двадцать минут… — шепнул Мишка.

Троица стремительно рванула к ближайшим деревьям…

Неподалёку от складов они остановились.

Медведев скомандовал:

— Вот здесь в самый раз! Давай автомат… Доставай форму!

Из небольшого пакета появился дембельский китель с аксельбантами и значками во всю грудь. Мишка достал из-за пазухи фотоаппарат-мыльницу. Он прицелился в переодевшегося Кузьму.

— Ну-ка скажи — «чи-и-из»!

Тот спросил, застёгивая пуговицы:

— Батарейки вставил?

— Автомат возьми нормально! — прикрикнул Мишка. — Батарейки…

Он быстро защёлкал фотоаппаратом, фиксируя Кузю в живописных позах… Ещё через три минуты дружная троица вынырнула из кустов возле казармы. Они с невозмутимым видом засели в курилке и принялись ждать построения.

Капитан Зубов посмотрелся в зеркало. Оттуда на него уставился мрачный тип с красными заспанными глазами. Он мрачно пробормотал:

— Третью ночь уже не сплю…

Сержант Прохоров кивнул:

— Понятно, проверка…

— Ни хрена вам не понятно! — доходчиво объяснил ротный. — Дочка плохо спит. Плачет всю ночь. С женой по очереди качаем. Может, заболела чем? — Он поглядел на подчинённого и сменил тон. — Кстати, а где прапорщик? Почему я Шматко не вижу?!

Прохоров с готовностью доложил:

— Старшина звонил. Сказал, мигрень у него.

Зубов округлил глаза и, повышая голос, переспросил:

— ЧТО-О у него?

Фома коротко пояснил:

— В общем, болеет он…

Прапорщик Шматко в халате и с сигарой сидел на кухне. Маша ушла за молоком. Он открыл шампанское, готовясь к встрече, и со вкусом выпустил дым. Хлопнула входная дверь. Шматко плотоядно зарычал:

— Любимая, ты обрекла меня на долгую разлуку! Мы не виделись целых десять минут! Ты должна мне десять поцелу!.

Он стремительно распахну дверь и смолк. В прихожей стояла Машина мама с дорожной сумкой! Прапорщик сделал два шага назад и сел на табуретку. Сигара прилипла к углу рта, продолжая источать струйку дыма.

— Анжела Оле… говна… — выдавил Шматко. — А вы не в командировке?

Мама обвела взглядом кухню.

— Раньше вырвалась… А Маша где?

— Маша? В молоке… За магазином… То есть в магазине… за молоком!

— Я вижу, у вас всё серьёзно? — поинтересовалась Анжела Олеговна, явно намекая на обнажённые ноги прапорщика.

Он энергично закивал:

— Очень! Очень серьёзно! Вы не подумайте, что я там какой- нибудь… Я вашу Машу того… Люблю! И мы… Даже поженимся!

Мама изумлённо приземлилась на соседнюю табуретку. Она машинально взяла бокал с шампанским и залпом осушила его, даже не поморщившись.

— Наконец-то… — прошептала она. — Как вам сигары? Нам знакомые подарили.