Курская битва. Огненная дуга

— Я считаю, что враг исчерпал свои наступательные возможности, — сказал Ватутин начальнику штаба Иванову, подписывая боевое распоряжение. — Но он ещё попытается обойти Обоянь с востока, так что, Семён Павлович, держи ухо востро! — улыбнулся он.

Ночь прошла спокойно, немцы готовились к новым атакам, и штаб фронта трудился в полную силу, стараясь выявить те рубежи, где противник наметил нанести мощные удары. Тревожно было на душе у генерала армии Ватутина, хотя виду он не подавал. Ещё вчера вечером он переговорил со всеми командармами и предупредил их о том, что фашисты получили подкрепления и вот-вот начнут наступать...

Утром Ватутин позавтракал в столовой Военного совета и, вернувшись к себе, стал работать с документами. К нему прибыл начальник разведотдела фронта генерал Виноградов.

— У меня есть информация, — с порога бросил он. — Гитлеровское командование начало перебрасывать свои войска — 167-ю пехотную дивизию и танковые дивизии «Райх», «Мертваяголова» и «Адольф Гитлер» — на Прохоровское направление. Сведения весьма точные, товарищ командующий.

— Не только это, — задумчиво отозвался Ватутин. — Другая группа вражеских войск готовит удар из района Сырцево—Верхопенье на запад. Это не просто прогулка вдоль линии нашей обороны, — усмехнулся командующий. — Они хотят обеспечить левый фланг своей ударной группировки.

— Откуда вам это известно? — спросил начальник разведки.

— От пленного немецкого лётчика. Его самолёт был сбит в воздушном бою, а лётчик выпрыгнул с парашютом. Об этом мне доложил генерал Руденко.

Пока штаб фронта решал, как и чем укрепить оборону, немцы атаковали Калиновку из района Новосёловки. Перед фронтом 52-й гвардейской стрелковой дивизии немцам удалось с помощью своих танков — их тут было до 500 единиц — форсировать реку Псёл. Это известие насторожило командующего фронтом Ватутина. Он вызвал к себе начальника штаба Иванова.

— Семён Павлович, что же у нас получается? — строго спросил командующий. — Прикажи комдиву Некрасову немедленно отбросить врага за реку Псёл. Если он этого не сделает, мы его крепко накажем. У нас есть строгий приказ Верховного — ни шагу назад! А ему, видите ли, тяжело стало, и он отступил за реку. Безобразие!.. Мне он обещал выстоять, оказывается, его обещание — пустой звук...

— Я так не считаю, товарищ командующий, — возразил генерал Иванов. — Полковник Некрасов долго оборонялся, но враг бросил в атаку массу танков, и его люди не выдержали.

— Что, горячо им пришлось? — усмехнулся Ватутин.

— Очень даже горячо...

— А кому сейчас легко? — возразил Ватутин. — Всем так горячо, что хоть в речку прыгай. Но надо сражаться до конца!..

— Я только что переговорил с Некрасовым и потребовал отбросить врага за реку Псёл, — сказал начальник штаба. — И Некрасов это сделает, но ему нужно помочь. Там неподалёку находится танковая армия генерала Ротмистрова, и он мог бы...

— Я понял вас, Семён Павлович, — прервал начальника штаба командующий. — Свяжитесь с Ротмистровым и передайте ему мой приказ — оказать помощь 52-й гвардейской стрелковой дивизии! Даю Некрасову сутки, но чтобы он вернул войска на свои прежние позиции. Ясно?

— Слушаюсь! — И генерал Иванов поспешил на связь.

К вечеру бои на оборонительных рубежах ещё более обострились. Неся большие потери, немцы за день боевых действий продвинулись на полтора-два километра в районе Сырцева в полосе обороны 6-го танкового корпуса. Но в глубину обороны советских войск враг так и не пробился.

«А как дела у полковника Некрасова? — не без тревожного чувства подумал Ватутин. — Наверное, всё ещё не нанёс ощутимого удара по противнику».

В полдень он обсуждал с членом Военного совета Хрущёвым работу партийных организаций соединений по воспитанию у бойцов и командиров высокой бдительности в прифронтовой зоне, где проживало немало гражданского населения. Вошёл начальник штаба генерал Иванов. Лицо у него было воодушевлённое, словно сам он выиграл сражение.

— Товарищ командующий, я только что разговаривал с комдивом Некрасовым, — начал Иванов, держа в руках свёрнутую карту. — Бойцы второго эшелона его 52-й гвардейской стрелковой дивизии, поддержанные танками генерала Ротмистрова, нанесли по врагу весьма ощутимый удар и отбросили его за реку Псёл. Так что немцам не удалось продвинуться из района Мелехова на Верхний Ольшанес.

— Где это, ну-ка покажи на карте, — попросил командующий фронтом.

Генерал разложил свою карту на столе и показал на ней заветные точки.

— Это в полосе 7-й гвардейской армии, Николай Фёдорович.

— Хорошо, что комдив Некрасов и генерал Ротмистров оказали генералу Шумилову поддержку, — одобрил член Военного совета Хрущёв и, глядя на Ватутина, предложил завтра с утра съездить в 52-ю гвардейскую армию полковника Некрасова. — Ты, Николай Фёдорович, не возражаешь?