Курт Сеит и Шура

– Уезжаем? Почему мы должны уехать? Я думал, вы найдете место для нас, мы ведь часть семьи!

Шахрийе не знала, что делать. Оставить Османа не проблема, но ни Эмине, ни Хаккы ни за что не согласятся оставить ночевать и Сеита. Как раз, когда она собиралась объяснить все это мужу, она увидела Сеита, заглядывавшего в комнату поверх плеча Османа. Мюрвет тоже его увидела и застыла. Во второй раз их взгляды встретились, и оба раза она была в ночной одежде. Она увидела, как он улыбается. Она готова была умереть со стыда. Боясь гнева Хаккы, она натянула покрывало на голову. Когда Шахрийе вытолкала Сеита и Османа в коридор и закрыла за собой дверь, ее лицо тоже пылало. Осман и Сеит должны уйти, думала она.

Через полчала в коридоре гремел голос Хаккы, откуда-то узнавшего, что происходит.

– Если эти московиты сделают еще раз что-то подобное, я обещаю, что выброшу их из своего дома. Неважно, родственники они или нет, я выброшу их за дверь.

Вернувшись в комнату, Шахрийе потрепала Мюрвет по щеке. Обе неуверенно улыбнулись друг другу.

Так шумно был переназначен день свадьбы.

Глава 27 Свадьба 30 августа 1923 года

30 августа 1923 года было трижды знаменательным днем. Это был день мусульманского праздника жертвоприношения Курбан-байрама, на который принято, чтобы богатые резали ягнят и раздавали мясо беднякам. Согласно исламской традиции, этот праздник был посвящен памяти пророка Ибрагима-Авраама, готового принести собственного сына в жертву Аллаху, который смилостивился и заменил сына жертвенным ягненком, сохранив ребенку жизнь.

В этот самый день двумя годами ранее Мустафа Кемаль Ататюрк победил при Думлупынаре в решающей битве войны за независимость и рассеял греческую армию, поддерживаемую Антантой, провозгласив Турецкую Республику. Так что еще это был и день победы.

Свадьба в такой важный праздничный день заставила Мюрвет разволноваться. В этот день она выходила за Сеита. Конечно, она старалась держать себя в руках по той простой причине, что обычаи не позволяли девушкам проявлять нетерпение и желание выйти замуж.

В этот день в доме Мюрвет прошла религиозная церемония бракосочетания, которая была проведена местным имамом. После этой церемонии женщины ушли в другой дом, предоставив мужчинам возможность веселиться и наслаждаться приготовленными им угощениями и напитками. И даже после всего этого Сеиту еще было нельзя видеть свою жену.

Ради ночи хны женщины перешли в дом соседки Назире-ханым. Та была известна в округе как «госпожа придворная». Прослужив почти всю жизнь во дворце султанской дочери Наджийе Султан, она вышла на пенсию с хорошим приданым, в которое входило роскошное имение и множество слуг. Назире-ханым позволила им использовать свой дом на свадьбу, и Эмине не могла нарадоваться. Особняк придворной дамы был намного лучше, чем ее маленький скромный домик. На ночь хны Назире-ханым дала Мюрвет поносить ее расшитый серебром и золотом кафтан «биндаллы» из зеленого шелка. К нему шел головной убор, украшенный серебряными монетами, и широкий серебряный пояс. Когда на ее ноги надели бархатные башмачки с красными помпонами, Мюрвет показалось, что она стала принцессой из «Тысячи и одной ночи». Ее длинные волосы были сплетены в толстые косы и спускались по плечам к талии из-под шелкового шарфа, приколотого к головному убору. На всех гостьях также были специальные наряды для ночи хны из собственного приданого или взятые напрокат в свадебных магазинах на Крытом рынке. Но, конечно, никто не мог сравниться с Назире-ханым и Мюрвет.

Назире-ханым приготовила для церемонии главный зал своего особняка. Большой стол был накрыт несколькими сортами шербета, мороженого, лимонада, сладостей, халвы. Две музыкантши играли музыку на уде и кануне – лютне и цитре, – сидя на диване на зарешеченном балконе, а гости им подпевали. Грустные старинные песни чередовались с веселыми народными мелодиями. Под музыку некоторые гостьи надели колокольчики на пальцы и, используя их как кастаньеты, вскочили, начали танцевать, устроив хоровод с Мюрвет в середине, пока другие хлопали в ладоши. Все были в восторге.

Когда настало время для нанесения хны, музыка остановилась. Гостьи сели в круг на ковер посреди зала, Мюрвет усадили в центр. Служанка поднесла Назире-ханым кувшин хны, та взяла немного зеленоватой массы и, шепча молитвы, нанесла ее на ладони Мюрвет, сжала ее пальцы в кулак и перевязала платком. Она поцеловала Мюрвет в лоб и встала. Теперь была очередь других женщин, которые хотели покрасить руки свадебной хной. Потом вечер продолжился – с музыкой, песнями и танцами.

Когда женщины вернулись домой в предрассветный час, мужской праздник тоже уже закончился, при этом в доме и саду царил полный разгром. Не осталось ни одной чистой тарелки или стакана. Столы и в саду, и на кухне были завалены объедками. Так что ночью Эмине и Мюрвет было не до отдыха, уборка продолжалась до рассветного призыва муэдзина к молитве. Мюрвет казалось, что мать время от времени ругается сквозь зубы.