Куртизанка

Госпожа Шене, эта самая красивая из женщин? Ведьма?! Волк, открыв рот, уставился на капитана.

— Матерь Божья! — наконец воскликнул он. — Но, сударь, откуда вы знаете это?

— Много лет назад она околдовывала меня, — сказал Реми, и губы его сложились горькой складкой. — Но сегодня вечером ее чары рассеялись. И я наконец-то освободился от нее.

— Слава богу! — вскричал Волк.

Комнатушка была маленькой и тесной, особенно когда на полу лежал тюфяк. Но Волк умудрился пройти несколько шагов. Ему требовалось избавиться от охватившего его смятения.

Только подумать, как беспечно Волк выслеживал эту обманчивой красоты женщину, восхищаясь ею на расстоянии, не зная, каким страшным существом она была. И это без единого амулета или оберега для защиты!

— Ох, капитан, — пересекая комнату, сказал Волк, едва не споткнувшись о тюфяк. — Богу следовало бы делать всех волшебниц старыми и уродливыми ведьмами, чтобы мужчины могли узнавать их заранее и держаться от них подальше. Это неправильно, что госпожа Шене такая красивая.

— Неправильно, — пробормотал капитан.

— Расскажите мне, что же произошло? Ее волшебство наконец ослабло, и вы почувствовали ее истинно злое лицо под этой красивой маской?

— Что-то вроде этого.

— Все, что я могу сказать снова, слава богу. — Волк воздел руки к небесам. — Вы получили избавление лишь по счастливой случайности, сударь. Нам следует отпраздновать это бокалом вина.

— И я так думаю.

Но настроение у капитана было не слишком праздничным. Он казался каким-то потерянным и опустошенным. Второй ботинок тоже упал на пол. Волк не спускал с Реми тревожного взгляда. Ужасно, что капитан такой изможденный. Когда с Реми такое случалось, на него обязательно накатывали кошмары.

Капитан редко говорил о своей прошлой славе, но Волк достаточно наслышался историй о подвигах Большого Бича. С каким волнением представлял он, как Реми, размахивая своим клинком, внушая ужас в сердца противников, в бесчисленных сражениях бесстрашно и решительно вел своих людей в атаку.

Но, наслушавшись бормотаний Реми во сне, Волк понимал, что именно эти сражения и мучили капитана в его кошмарах. Битвы и все остальное, что случилось в ночь и: кануне Дня святого Варфоломея.

Волк и сам нагляделся жутких вещей в ту ночь резни, но он обладал способностью выбрасывать из головы все мрачные воспоминания. А вот с капитаном дела обстояли совсем иначе: он слишком глубоко чувствовал. Так тогда бывает со спокойными на вид людьми.

Реми и так доставалось от часто посещавших его воспоминаний, а теперь еще эта история с ведьмой. Зачем только Габриэль потребовалось мучить капитана, разворотить всю его благородную душу до самого дна? Реми заявил, что он излечился, но Волк не слишком-то поверил этому. На самом деле он подозревал, что природа заклятия капитана могла оказаться самым ужасным заклятием, которое есть у женщины для мужчины. Это любовь.

Волк мог обвинять красавицу Габриэль за то, что она ведьма, но в чем обвинять куртизанку? Чтобы выжить, женщинам приходится крутиться, как и мужчинам. А то и гораздо больше, чем мужчинам, ведь женщинам многое недоступно из того, чем можно достойно обеспечить свое существование.

Удивительно, но капитан не переживал, что обожаемая им женщина — ведьма, его мучило, что ведьма стала куртизанкой. Ох уж эта любовь! Волк мрачно покачал головой. По крайней мере, хоть от этой напасти он был избавлен все восемнадцать лет своей чреватой опасностями жизни. Если бы он имел хоть какой-то опыт в преодолении страшного заклятья, он сумел бы успокоить друга.

Реми сидел неподвижно на краю койки с затуманенным взглядом, будто по-прежнему бродил в темном тумане, напущенном этой ведьмой.

— Все у вас наладится, капитан, — начал с грубоватой нежностью увещевать Волк, придвинувшись к хозяину. — Я слышал, иногда требуется какое-то время, чтобы мужчина окончательно отделался от чар. Но по крайней мере вы наконец свободны от этой ужасной женщины. Уж этому точно надо радоваться.

Реми краем глаза посмотрел на него и улыбнулся жалким подобием своей обычной спокойной улыбки.

— Полагаю, праздновать и радоваться будем завтра. А сегодня я чертовски устал.

Хотя это, казалось, и стоило ему некоторого усилия, капитан овладел собой, медленно выпрямился и поднялся.

— Ложись-ка ты на кровать, дружок.

— Нет-нет, капитан…

— Я сказал, ложись на кровать. Я все равно плохо сплю, но хоть одни из нас должен хорошенько отдохнуть этой ночью, поскольку завтра мы приступаем к выполнению нашей миссии.

Волк открыл было рот, чтобы заспорить, но тут же быстро закрыл его. Их миссия. Во всей этой суматохе с проклятыми домами и вероломными чаровницам Волк почти забыл причину, которая привела их с Реми назад в Париж: отыскать пути спасения гугенотского короля Наварры из его плена при католическом дворе Франции. Сам Волк не относился к числу особенных приверженцев какой-либо религии. Что до него, так каждый человек мог идти к дьяволу своим собственным путем. Но спасение короля Наварры было важно для Реми, поэтому оно было валено и для Волка.