Кусачая книга

– Просто развлечения ради! – И Селестен им подмигнул.

В конце концов он согласился, что ребята возьмут Морковку и Курицу, поскольку Чарли очень его об этом просил.

– Мы нашли общий язык, – объяснил Чарли, – и уже привыкли к недостаткам друг друга.

– Они хорошие животинки, – согласился Селестен.

Теперь Чарли и Джун в напряжённом ожидании стояли перед стартовой чертой рядом с остальными участниками. Мангустина сидела на трибунах в окружении почти всех их товарищей из Святых Розог.

Вернувшись из Академии, Чарли рассказал им о восшествии, ничего не утаив. Святые Розги потребляли так мало магии, что никто не заметил её внезапного исчезновения – только Панус, который теперь был весь на нервах.

– Выходит, члены Ложи потерпели неудачу? – спросила Мангустина.

Чарли поколебался, потом кивнул:

– Да. Но возможно, их попытка всё равно принесёт пользу… Не знаю.

Как и обещала Стеффи Аликанте, магия быстро вернулась, и Чарли с изумлением поглядывал на трибуну арбитров, где восседал судья Денделион, величавый, словно император на троне. По обеим сторонам от него сидели два незнакомых Чарли академика. Красная повязка по-прежнему закрывала глаза судьи – леденящее душу зрелище.

– Думаешь, он уже заметил, что у тебя больше нет шапки-выручалки? – спросила Джун.

– Не смотри в его сторону! Мне кажется, заметил. Наверняка он сейчас с ума сходит от злости.

Тут справа от них раздался звонкий и надменный голос Тибальда:

– Мой отец проведёт расследование и выяснит, где вы украли эту тыквину, можете не сомневаться!

Когда они только приехали, Тибальд, увидев их тыквину, позеленел от зависти. Тыквина, в которой сидели они с Марузой, была чёрная с белым, несомненно высшего класса. Кроме того, и он и Маруза оделись в великолепные, выдержанные в одной стилистике костюмы, напоминающие шахматные фигуры. Увы, Тибальд полагал, что ученикам Святых Розог следовало бы довольствоваться гнилой тыквиной; он явно не мог смириться с тем, что они прикатили в таком шикарном гоночном экипаже.

– Не слушайте его! – вмешалась сидящая слева от них Хризантема. – Ваша тыквина – просто бомба! Впрочем, это не значит, что вы сможете победить лишь благодаря ей.

– А по-моему, Тибальд прав, – с надутым видом заметила Софрония, хлопая ресницами. – Надо было проверить, откуда у них такая тыквина, прежде чем позволять им участвовать.

Хризантема зыркнула на неё глазами грозной богини, и техмагиня пристыжённо умолкла. Их собственная тыквина выглядела гораздо скромнее: слишком тяжёлая, матово-зелёная – на первый взгляд победить на такой непросто. Впрочем, величественности Хризантемы хватало на всю её команду, включая тыквину. Кроме того, обе девочки потратились на отличные зелёные костюмы, определённо сшитые в ателье госпожи Кисточки.

– Всё равно мы вашу тыквину кокнем, – проворчал Торус. – Посмотрим, как вы запоёте на втором круге… Если вообще дотяните до него!

Ворон-татуировка на его руке яростно щёлкнул клювом. Сам Торус сидел в огромной оранжевой тыквине с чёрными колёсами. Они с Бертом, его техмагом, заранее нарисовали мелкие золотые точки на внутренней стороне тыквины – не с той стороны, где их мог бы заметить дракон, но всё равно довольно смелая выходка.

– Не знаю, перед кем решили покрасоваться розги, – злобно хихикнул Берт. – Тут нет почти никого, кто стал бы им хлопать! – И он ткнул большим пальцем в сторону трибун.

На самом деле толпа собралась огромная, но, судя по долетающим до Чарли обрывкам разговоров, большинство зрителей явились поглазеть на новую Аллегорию Тэдема, а вовсе не для того, чтобы смотреть скачки.

Первая, ближайшая к полю, трибуна была забита до отказа. Болельщики, почти поголовно одетые в чёрное и белое, растянули огромные ленты с надписью «Тибальд – победитель». В первых рядах сидели и несколько академиков в тёмных одеяниях с золотыми петлицами. Среди них, словно окаменев, стояла Додлин.

Взгляд Чарли метнулся ко второй трибуне, где развернули огромный плакат «Вперёд, Хризантема!» и размахивали несколькими табличками «Да здравствует Софрония!». Народ с благодушным видом запускал во все стороны зелёный серпантин. Многие раскрасили лица в зелёное, под цвет тыквины, и почти все места были заняты.

На третьей трибуне – «Торус! Торус! Торус!» – осталось несколько пустых рядов; там болельщики оделись в оранжевое и чёрное. Зато они так неистово топали ногами, что трибуны гудели, и казалось, будто поддержать Торуса пришло гораздо больше народу, чем было на самом деле.

На четвёртой трибуне, отведённой Святым Розгам, людей и впрямь собралось меньше всего. Селестен снабдил их огромным транспарантом с надписью: «Чарли и Джун, мы с вами!» и нарисованными головами единорогов – для красоты (хотя единорогов в упряжке Чарли не было и в помине). Пришли почти все пансионеры Святых Розог, а также сам Селестен, Кипунья и преподавательница, больше всех поддерживавшая учеников, Аталанте Альпий. Лилий Атравис тоже явился, но стоял в сторонке. В итоге трибуна осталась полупустой.