Кусачая книга

Додлин приблизилась к своему мужу-Аллегории. Казалось, она колеблется, не зная, что делать. Они что-то сказали друг другу, но с такого расстояния Чарли не расслышал ни слова. А Додлин опустилась перед супругом на колени.

От потрясения Чарли забыл, как дышать.

Судья протянул руку к своему саквояжу – тот поспешно приблизился к хозяину – и достал оттуда весы.

«Он собирается судить собственную жену?!»

И в самом деле, Радамант Денделион занёс над женой весы, и те качнулись – сначала в одну сторону, потом в другую – и наконец выровнялись. Судья наклонился и помог жене подняться. Даже с того места, где находился Чарли, было видно: Додлин вне себя от страха.

– Я рассудил, что моя дорогая супруга достойна меня! – провозгласил судья. Голос у него тоже изменился.

Он шутит?! Несколько человек откровенно рассмеялись, хотя большинство зрителей хранили ошеломлённое молчание.

Судья сделал знак ещё кому-то – до сих пор Чарли не обращал внимания на этого человека, потому что тот стоял к нему спиной. Это был Тибальд.

Сын подошёл к отцу, и тот не стал оскорблять его, прилюдно устраивая над ним суд; вместо этого Радамант Денделион поставил Тибальда рядом с собой и положил руку ему на плечо, скорее из желания контролировать, чем из отцовской гордости. Семья собралась вместе – осталось лишь сделать снимок. «Интересно, – подумал Чарли, – только я один вижу, какой ужас Тибальд испытывает перед отцом?»

В этот миг все зеркала в зале погасли.

По рядам зрителей поползли испуганные шепотки.

– Что происходит? – спросил Чарли у своей соседки.

Мужчина, сидящий с другой стороны от Чарли, попытался начертить в воздухе руну и нахмурился, потерпев неудачу.

– Магический сбой, – ответил он Чарли. – Уже третий в этом году. Восшествие наверняка поглотило много магии…

– Надеюсь, дамба выдержит, – забеспокоилась дама, сидящая перед ними. – Ай-ай-ай! Конструкция держится лишь благодаря магии! Не хватает только, чтобы половина города обрушилась…

– Дамы и господа, прошу вас! – Слово опять взяла Стеффи Аликанте. – Не волнуйтесь! В Тэдеме хранится достаточный запас жемчей, мы сможем обеспечить питание всех важнейших объектов. Дамба не прорвётся, и волшебные постройки не рухнут. Разве что временно не будут работать некоторые фонтаны. Постарайтесь не пользоваться магией в ближайшие два часа, и ситуация обязательно стабилизируется.

– Всё вернётся на круги своя к началу юношеских скачек, сегодня днём я буду там председательствовать, – заявил судья.

– Господин судья? – окликнул его один из репортёров. – Или теперь мы должны называть вас «Правосудие»?

– Пока что будет достаточно обращения «господин судья».

– Ваше первое деяние в качестве Аллегории просто удивительно. Юношеские скачки, безусловно, являются важным событием в Тэдеме – достойны ли они вашего статуса?

Судья приподнял уголки губ, пытаясь улыбнуться. И всё же его лицу недоставало человечности – это откровенно пугало.

– Я теперь Аллегория, и всё же я отец. Отец должен присутствовать на соревнованиях, в которых участвует его сын. – С этими словами он машинально привлёк Тибальда к себе.

Чарли вдруг подумал, что журналист задал интересный вопрос. Могущественная Аллегория председательствует на каких-то незначительных соревнованиях – это же полная бессмыслица. Юношеские скачки довольно приятное событие в глазах Тэдема, но уж точно не слишком важное.

«Приятное событие…» – Чарли вдруг осенило: судья хочет казаться приятным человеком!

В самом деле, ему этого недостаёт. Радамант Денделион стал поистине пугающей фигурой. Он приложил столько сил: появился на публике вместе с семьёй, собирается руководить юношескими скачками, строит из себя хорошего отца… хочет показать, что ничто человеческое ему не чуждо.

Чарли решил, что увидел достаточно, и ушёл, снедаемый тревогой. У него нет шансов на победу в скачках: ведь судьёй на соревнованиях будет само Правосудие. Оставалось лишь две надежды: что судья не сможет нормально управлять своей новообретённой силой и что поступок Чарли, оторвавшего от заклинания кусок магии, будет иметь какие-то последствия.

26. Скачки

На трибунах Больших Арен яблоку негде было упасть. Тыквина Чарли и Джун произвела настоящий фурор на улицах Тэдема, её алые лакированные бока искрились и сверкали на солнце.

Вдобавок, пообщавшись какое-то время с единорогами, Морковка и Курица научились показушничать. Задрав морды к небу, они гордо вышагивали по вымощенной булыжником мостовой, величественно помахивая хвостами.

– Это что, Святые Розги?! – искренне изумился какой-то прохожий.

Чарли пытался утешиться этими знаками внимания.

Морковка и Курица действительно отличные лошадки. Утром ребята переполошились, когда Селестен Бурпен предложил им упряжку для гонки.

– Вы что, одолжите нам своих единорогов, месье? – переспросил Чарли.

– О, нет-нет-нет! У вас не осталось бы шансов на победу с Азалией-Всей-Пастелью-Мира и Барокко-Воплощённым-Благородством: их трудно заставить разогнаться!

– А… Зачем тогда вы дважды в год принимаете участие в скачках вместе с ними? – удивилась Мангустина.