Кусакиро. Книга вторая

— Как известно, прошлое нельзя изменить, — сказал он. — Всему есть своя причина, и это является частью нашего пути. Размышления о том, что ты когда-то сделал, никогда не изменит нынешнего положения вещей. Постоянные мысли о печальном событии мешают нам продолжать жить нормальной жизнью. Так как нет никакого способа вернуть ушедших в мир иной, их призраки нужно оставлять в прошлом. Ты совершил подвиг, брат мой, Гарри! Ты прожил этот день не зря — спас жизнь невинного, поэтому не бойся последствий своего поступка. Единственный способ оставаться самим собой заключается в том, чтобы следовать своим убеждениям и прожить жизнь с честью. Все это входит в кодекс истинного самурая. И я научу тебя всему, что знаю сам.

Гарри посмотрел на Кусакиро благодарным взором и согласно кивнул.

— Спасибо, вождь! Ты вернул мне уверенность в справедливость моего инстинктивного поступка и дал надежду, что окружающие меня не осудят за содеянное.

— Осудят? — воскликнула Люсинда. — Ты спас жизнь ребенка! Это могли бы быть и наши с Кусакиро дети! И ты рисковал ради нее своим здоровьем. Осудят! Кто посмел бы осудить тебя, герой?!

— Наш герой! — воскликнули все в один голос. — Слава Гарри! Слава нашему герою! Слава защитнику слабых!

… Из кухни вышла Лариса, неся полные миски дымящейся каши с потрошками, и все приступили к неторопливой трапезе, сопровождющейся урчанием, повизгиваниями и сытым ворчанием…

Я ведь мужчина, воин. Так ужели

Без славы суждено мне умереть,

Что длилась бы из рода в род,

На десять тысяч поколений?

(Яманоуэ-но Окура)

ГЛАВА 11. ДЕТСКИЙ САД — ЯСЕЛЬНАЯ ГРУППА

Эх, детство! Вот весёлая пора!

И никаких тебе забот и огорчений.

Беспечная, счастливая игра

И ожиданье новых приключений.

Как быстро пролетят все эти дни!

И годы так промчатся — не заметишь…

Уж не вернутся никогда они

И многих, с кем дружил, уже не встретишь.

Но всё же, это где-то впереди.

Ну, а пока — безудержность, беспечность…

Играй, люби друзей, и погоди

Осознавать сей жизни быстротечность…

(Отшельник)

…— Девчонки-печенки, съели поросёнка! — дразнился Кусико, наблюдая за спором двух своих сестер — Кусинды и Люсики.

— Кто так обзывается, тот сам так называется, — отвечала ему Кусинда.

— Ты, ты, ты! Тебя затыкали коты. А на пустой дорожке — серые кошки, — вторила сестре Люсика…

… Наша ясельная группа котят решила поспорить, кого первого заберут новые хозяева в новую семью. Зачинщиком, как ни странно, стала зашедшая в гости посмотреть на "мелких", как она их называла, и смотрящая на них свысока своего старшинства, щеня Джуна.

Плотно позавтракав, насосавшись молока, Джуна решила зайти в дом и посмотреть, как подросли котята. Малыши сидели одни в своей, похожей на детский манеж, клетке. Люсинда отошла по своим кошачьим делам на двор — оправиться и немного размяться и подышать. Котята, отвалившись от материнских сосков, как насосавшиеся пиявочки, заснули каждый там, где и лежал, вкусно причмокивая во сне испачканными молоком ротиками.

Кусико во сне, видимо, охотился. Его лапки беспокойно шевелились, а хвостик дергался из стороны в сторону. Люсика и Кусинда спали, положив головки друг на друга, иногда вздрагивая во сне и потягиваясь.

Джуна хотела подойти незаметно и напугать всю троицу. Поэтому ползла на брюхе от самой двери, поскуливая от нетерпения. Ползти было трудно. Ее зад, как назло, не желал прижиматься к полу, как Джуна ни старалась. Перебирая передними лапками и скользя подбородком по полу, она приближалась к клетке с тремя ничего не подозревающими котятами. Хвостик маячил на задранной кверху попке, напоминая маятник метронома.

Сопя от старания, она вываливала свой маленький язычок набок и всеми силами старалась не разбудить потенциальных жертв, норовя устроить приличный шухер громким и внезапным лаем.

Наконец она доползла, вытерла мокрый нос передней лапой, чихнула, почесалась задней и решила, что пора пугать. Джуна фыркнула, изобразила рычание и, видя, что на нее никто не реагирует, тихонько гавкнула.

Котята продолжали крепко спать. Тогда Джуна сунула мокрый нос прямо в клетку, обнюхала каждого по очереди и выдала: "Ябеда-корябеда, турецкий барабан. Кто на нем играет? Противный таракан!"

Кусико открыл один глаз. Прямо перед глазом маячил черный собачий нос, пахнущий молоком и шумно дышащий прямо ему в физиономию.

— Ой, — сказал он и открыл второй глаз.

Ничего не изменилось, только собачья морда стала в два раза больше.

— Ты фто?! — крикнул он. — Фто ты сюда флезла? Ты фто, не фидиф, фто мы фпим?