Кусочек желания

— И это те, кто сумел обдурить моего ненормального братца? — со скептицизмом в голосе произнесла она, ещё раз оглядев гнома, хоббита и эльфа. — Что-то как-то слабо верится.

— А сама ты кто такая?! — в очередной раз стал заводиться Басс, не выносивший подобных оскорблений в свой адрес.

— Я — Нира Скайл. — ответила эльфийка. — Главный страж границ священного Шэнэллиона. Проще говоря, охраняю все эти джунгли, с гор до моря, от всяких шатающихся без дела бродяг вроде вас.

— Мы не бродяги, — запротестовал Пэтти. — У нас великая миссия!

— Да знаю я вашу миссию, — презрительно скривилась Нира. — Какой-то полоумный бог послал вас стащить пару фамильных драгоценностей у моего брата, пообещав за это некую туманную награду. Ну, чего так на меня уставились? Я что, ваших собратьев по несчастью ни допрашивала? Уж поверьте, за последние две недели через мои руки прошло столько народа, пересказывающего эту байку про исполнение божественного поручения, что она у меня уже вот где сидит! — с этими словами эльфийка щёлкнула себя по острому уху.

Урлог улыбнулся. Он уже обратил внимание на то, что его лесные сородичи придают огромное значение своим ушам, и щелчками по ним передают примерно то же самое, что выражают люди, когда проводят ребром ладони по горлу.

— Почему у тебя не есть эльфийское имя? — спросил варвар, которого начала заинтриговывать эта необычная дама.

Нира посмотрела на него с интересом.

— Ну, надо же, заметил! Ишь какой внимательный! — ухмыльнулась она. — Имя и фамилия достались мне от матери. Я — полукровка, рождённая от эльфа и человеческой женщины.

— Ещё одна прекрасная баллада о том, как любовь побеждает межвидовые предрассудки? — заулыбался уже откашлявшийся хоббит.

— Вообще-то это было обычное изнасилование, в котором сложно отыскать что-либо прекрасное, — ответила Нира, после чего выхватила бутылку у Урлога, сделала внушительный глоток и, утерев губы рукавом, продолжила. — Если так интересует история моей семьи, могу рассказать подробнее. Но сразу предупреждаю, там ничего увлекательного, только занудство и гнусь.

— Урлог ни разу не слышать о занудном изнасиловании. Слышать про грубые, извращённые, неумелые, но про занудные — никогда.

— Вот сейчас и услышишь. Итак, с чего бы начать? Да вот хотя бы с того, что мой отец Кэйвиен, чтоб ему навечно застрять в кишках у демонов, правил здешними лесами как раз перед Занниэлем, своим старшим сыном.

— И он был таким же чокнутым, как сынок? — мрачно поинтересовался Басс.

— Нет, раз в пять страшнее. Занниэль, конечно, сволочь и уже допек всех своими жестокими шутками, но с ним хотя бы можно иметь дело. А вот Кэйвиена эльфы Изумрудного Леса до сих пор вспоминают с ужасом. Он, видите ли, решил стать учёным. Мозги у него действительно были хорошие, и знаниями он обладал разносторонними, вот только о морали и жалости не имел ни малейшего понятия. Эдакий холодный разум, неподвластный эмоциям и не знающий сочувствия и сострадания. Однако отмороженность и бессердечие папеньку и погубили. Слуги, уставшие трястись от страха в постоянном ожидании того, что их в любой момент могут расчленить или отправить на опыты, в конце концов отравили Кэйвиена. Честно признаться, у меня потом рука не поднималась подписывать им смертный приговор, ведь я сама давно мечтала придушить этого коронованного мерзавца и к тому времени начала продумывать, как это сделать, но слуги меня опередили, — последние слова Нира произнесла с плохо скрываемой тоской. Видимо, сожаления по поводу несбывшихся планов до сих пор не давали покоя её душе.

— Правитель — учёный? Это есть жуткая смесь, — кивнул головой Урлог, вспоминая резню, устроенную его соплеменниками соседям, после того, как советником вождя стал профессор. Оказывается, его племени ещё повезло, что учёный не добрался до абсолютной власти, иначе жизнь народа стала бы просто невыносимой.

— Ну, а теперь что касается моего появления на свет, — продолжила изливать душу полуэльфийка, время от времени прикладываясь к спиртному. — Так уж вышло, что однажды наш миролюбивый Шэнэллион ни с того ни с сего объявил войну Инлоссу. В империи уже пять сотен лет недоумевают, с чего это вдруг эльфам взбрело в голову нападать на своих единственных союзников. Впрочем, войны как таковой не случилось. После разграбления пограничного города и нескольких деревень завоевательский порыв эльфов был остановлен, и наши войска отправились восвояси.

— Урлог так понимать, что цель эльфов заключаться не в захвате земель или торговых путей?