Кусочек желания

— Ну, пожалуйста, — к удивлению всех присутствующих Басс вдруг встал на колени. — Позволь мне хоть немного поработать с ним. Никто и никогда не был столь милостив ко мне, как этот меч. А я готов в качестве оплаты за данную услугу сделать тебе новый доспех, ещё более красивый и устрашающий!

Воительница задумалась. Хафейн и Урлог недоуменно переглянулись и уставились на неё. На лице девушки очень отчётливо читалось противоборство мыслей, происходившее в тот момент в её голове.

— Ладно, я согласна, — наконец буркнула Фанька, когда желание обладать красивой экипировкой всё-таки одержало победу над недовольством по поводу непозволительного использования меча. — Но в случае опасности ты без разговоров обязан будешь вернуть Ловиальф. И вот что, сделай мне в придачу ещё один меч, а то негоже великим воительницам путешествовать всего лишь с единственным клинком!

Гном радостно заверил, что в ближайшей же деревне достанет железа, из которого скуёт девушке хоть дюжину мечей по любому из предоставленных эскизов. Эльфу и пустыннику, весьма удивлённым такой неожиданной сговорчивостью Басса, оставалось только тяжело вздыхать, представляя, насколько увеличится число доставляемых Фанькой проблем с появлением у неё ещё одного клинка.

К счастью, в течение последующей недели новые доспехи и оружие воительница так и не получила, ибо Бассу было не до того. Остальные приключенцы изрядно веселились на привалах, наблюдая за уроками, которые гном брал у меча. Это отчасти сглаживало многие возникавшие недопонимания.

Но вскоре произошло событие, отвлёкшее всеобщее внимание от Басса и Ловиальфа: Хафейну удалось убедить Фаньку в том, что истинному воину не нужна броня, потому что он должен полагаться лишь на свои боевые навыки. Житель пустыни несколько вечеров подряд рассказывал девушке случаи из собственной геройской практики, когда доспехи больше мешали, чем помогали, и, как ни странно, добился результата. Фанька наконец-то сняла свою «наводящую ужас» амуницию, правда, тут же извлекла из недр вещевого мешка ещё один чудо-наряд, который своей нелепостью затмил предыдущий.

Если у доспехов хотя бы теоретически имелось назначение защищать хозяйку от ран (другой вопрос, как бы они с этим справились), то это одеяние, видимо, создавалось исключительно для соблазнения представителей противоположного пола. Высоконравственный Хафейн всякий раз густо краснел и отворачивался, когда натыкался взглядом на Фаньку, разгуливающую по лагерю в очень коротко обрезанных кожаных штанишках и лёгкой чёрной безрукавке, едва прикрывающей грудь. Оба предмета одежды были усыпаны огромным количеством серебристых заклёпок. Кроме того, в комплект входили несколько ремней и браслетов, выполнявших скорее эстетические функции, чем практические.

Опытные в военном деле члены отряда даже не скрывали своих иронических ухмылок в отношении нового боевого облачения воительницы. Зато наряд очень понравился Арледе. В течение четверти часа волшебница восхищёнными глазами разглядывала Фаньку, а затем, не в силах больше сдерживаться, подбежала к ней и схватила за предплечье.

— А у тебя ещё есть?

— Что именно? — не поняла амазонка, аккуратно освобождая руку.

— Костюмы! Вот такие же, походно-боевые.

— Есть, конечно, но с какой целью ты ими интересуешься? — любопытство настолько овладело Фанькой, что она даже забыла о своей традиционной манере речи.

— Мне нужен костюм, а лучше два, — заявила Арледа. — Раз уж ты испортила мое платье, будь добра это компенсировать. Вместе с моральным ущербом.

Воительница ненадолго задумалась, затем нехотя кивнула, что-то ей шепнула волшебнице на ухо и потащила её в драконий шатёр. Торлес сразу же последовал за девушками и был изрядно озадачен и расстроен, потому что они его выставили. Однако когда через два часа Арледа и Фанька вышли наружу, грусть дракона как ветром сдуло, и, увидев новый наряд своей возлюбленной, он впервые взревел от восторга.

Волшебница облачилась в необычное платье длиной до колен, представляющее собой кольчугу из крупных звеньев, под которую больше ничего не было надето. Благодаря такому костюму, явно перещеголявшему Фанькины наряды, все достоинства Арледы оказались подчеркнуты как нельзя более выгодно и эффектно. Ошарашенный Хафейн даже зажмурился и прошептал себе под нос что-то нелицеприятное в адрес инлосских женщин, а Урлог, на миг оторвавшись от созерцания прелестей волшебницы, завистливо посмотрел на Торлеса.

История с переодеванием очень сдружила волшебницу и воительницу, что поначалу самым благотворным образом сказалось на образе действий последней. Общение с Арледой привело к тому, что Фанька стала забывать про свои героические замашки и порой вела себя как самая обычная девушка, чему остальные участники отряда несказанно радовались.