Кусочек желания

— Изучали много лет назад, — грустно вздохнул Ефсий. — Но посчитали бесперспективной. Дело в том, что магия жестов — занятие достаточно трудоёмкое как для тела, так и для разума. Во-первых, она требует сосредоточения и идеального контроля над своими мышцами, ведь стоит совсем немного сдвинуть палец в сторону — и ничего не получится. Во-вторых, здесь нужна очень хорошая память, потому что каждое заклятье состоит из своей последовательности жестов, количество которых обычно равно пятнадцати-шестнадцати, но иногда доходит и до сотни. Ну, и самая главная причина отказа от магии жестов заключается в том, что на изучение даже одного заклинания из её арсенала уходят годы, и человеческой жизни (а также жизней большинства народов нашего мира) просто не хватит для полноценного освоения этого направления волшебства.

Кроме того, ощутимую пользу магия жестов приносит только слабым и начинающим чародеям, ведь магистры и архимаги, пытаясь её использовать, по сути дела не получали ничего, кроме потери времени, потому как у них уже имелись свои способы концентрации энергии, хорошо знакомые и подробно исследованные. А тратиться на обучение слабых волшебников, которые смогут достигнуть ожидаемого могущества лишь к глубокой старости, никто не захотел. В общем, был сделан вывод, что получаемые результаты не стоят расходуемых ресурсов.

— А эльфы, значит, решили совсем иначе?

— Люди тоже могли бы решить иначе, живи они, как и эльфы, по несколько сотен лет, — пожал плечами толстяк.

— Выходит, если остроухий попытается применить против меня что-то подобное, надо всего лишь нейтрализовать его руки? — размышляющий вслух пустынник проигнорировал последние слова Ефсия.

— Действительно, кисти рук самое слабое место у адептов данного метода, — ответил Ефсий. — Однако я слышал, что «Лесные тени» и в рукопашном бою очень сильны. Думаю, они одолеют Вас и безо всякой магии.

— Верните мне саблю, — оскалился Хафейн. — И я покажу этим остроухим мордам всю силу пустыни!

Эльфы, прекрасно слышавшие всё, что сказал вспыльчивый воитель, никак не отреагировали на его угрозы. Тем более, у них появилась более серьёзная с их точки зрения проблема. Пока Урлог размышлял, Пэтти колдовал, Арледа рыдала, умоляя её выпустить, Верениен взывала к родственным чувствам охраны (ведь дриады всё-таки приходятся эльфам роднёй, пусть и дальней), Басс презрительно молчал, а Торлес, как обычно, спал, неугомонная Фанька прорывалась к свободе. Все инструкции о том, как вести себя в эльфийском плену, тщательно вбитые в её голову Урлогом, испарились оттуда, когда девушку запихнули в клетку. Едва только за ней сомкнулись прутья, воительница принялась извиваться изо всех сил, стараясь сбросить с себя верёвочные петли. Заметив эти её попытки, Урлог лишь усмехнулся. Варвар уже изучил крепость верёвок и качество узлов и пришёл к выводу, что «Лесные тени» знают своё дело, и даже ему придётся изрядно попотеть, чтобы освободиться, чего уж тогда говорить о хрупкой девушке. Нет у неё ни единого шанса.

Однако минут через тридцать Урлог понял, что недооценил Фаньку. Упорство девушки поражало не меньше, чем её способность действовать без раздумий. Впрочем, без везения здесь тоже не обошлось. Фаньке повезло, что, во-первых, эльфы посчитали её доспех деталью одежды (впрочем, так оно и было) и не стали раздевать пленницу. А во-вторых, что Басс (которого девушка несколько дней назад попросила срезать шипы и острия с её доспеха, ибо постоянно ранила об них руки, ноги и прочие части тела) оставил, как сам признался варвару, несколько металлических колючек в самых потаённых местах, чтобы хоть немного досадить вредной воительнице. Гном, разумеется, и подумать не мог, что они принесут своей хозяйке пользу, иначе бы не только всё обрезал, но и отполировал до зеркальной гладкости. Однако оставленные острия помогли Фаньке. Извернувшись каким-то немыслимым образом, воительница зацепилась верёвкой за шип, торчащий подмышкой, и об его грани перетёрла свои путы.

— Ура! — закричала Фанька, сбрасывая с рук обрывки верёвки и принимаясь за распутывание ног. — Мерзкие злодеи, да как вы посмели схватить меня?! Сейчас вы познаете всю глубину моего гнева, ведь я — великая принцесса Мирабелла-Стефания, герцогиня Преффенбургская, также известная, как Разя…

На этих словах воительница осеклась, поскольку, освободив ноги, подняла голову и увидела окруживших клетку эльфов, которые бросали на девушку многозначительные взгляды, не сулившие ей ничего хорошего.

Словно по сигналу прутья фанькиной клетки разошлись в стороны, и в образовавшиеся щели бросились пограничники. Истошный визг воительницы заставил Хафейна встревожиться, зато Урлог на происходящее смотрел с изрядной долей ехидства. Он уже догадывался, что случится, и собирался насладиться зрелищем.