Кувейт. Мозаика времен

Ратификация соглашения о протекторате, как явствует из телеграммы, полученной М. Мидом от английских колониальных властей в Индии (от 17 февраля 1899 г.), состоялась 16 февраля. В этой телеграмме содержалось также указание сообщить шейху Мубараку, что «британское правительство сделает все, что сможет», чтобы защитить интересы семейства Аль Сабах в вопросах, связанных с их недвижимостью в Басрийском вилайете[307].

Из депеши М. Мида от 30 апреля 1899 г. следует, что полученный им оригинал соглашения он передал эмиру Кувейта через английского агента на Бахрейне, куда шейх Мубарак направил свое доверенное лицо[308]. Одновременно с кувейтским экземпляром оригинала ратифицированного соглашения об английском протекторате правитель Кувейта получил и выделенную семейству Аль Сабах субсидию в 15 000 индийских рупий.

Дабы быть уверенными в том, что шейх Мубарак выполняет взятые на себя обязательства по соглашению о протекторате от 1899 г., а также для того, чтобы отслеживать все происходящее в Кувейте, англичане назначили в Кувейт (опять-таки по предложению М. Мида) своего секретного агента. Им стал ‘Али ибн Гулям Реза, родственник Аги Мухаммада Рахима Сафара, британского агента на Бахрейне. О тайной деятельности ‘Али в Кувейте в период до 1904 г., то есть до времени направления туда первого официального английского политического агента (Дж. Нокса), не догадывался никто. Действуя под видом торговца, кем он и был на самом деле, ‘Али, располагавший широкими связями среди кувейтских коммерсантов, внимательно отслеживал контакты шейха Мубарака с турками и представителями европейских держав — русскими, немцами и французами[309].

Спустя четыре месяца после заключения соглашения о протекторате, где-то в начале мая 1899 г., эмир Кувейта реорганизовал таможенную службу шейхства и ввел 5 % пошлину на все ввозимые в его земли товары, включая и те, что поступали в Кувейт из турецких портов, в том числе из Басры[310].

Похоже, докладовали английские дипломаты, что туркам известно о наших взаимоотношениях с шейхом Мубараком. Осведомлены они и о его настроенности на то, чтобы в противостоянии с ними прикрыться «английским щитом». Их подозрения относительно сближения шейха Мубарака с нами усилились после установления им 5 % таможенной пошлины на все доставляемые в Кувейт товары.

Думается, сообщал в своем донесении в Лондон английский посол в Константинополе О’Коннор (6 июля 1899 г.), туркам понятно, что, не имея иностранной защиты и поддержки, шейх Мубарак едва бы решился на такие действия в отношении них. Можно предполагать, что «неосторожность» шейха Мубарак в его последних действиях и поступках — абсолютно осознанная. Осмысленно организовал он и утечку информации о подпадании Кувейта под английский протекторат[311].

Намереваясь «обозначить» свое присутствие в Кувейте, турки попытались, было, направить туда своего таможенного инспектора и портового офицера. Шейх Мубарак их даже не принял. Командующий турецким военным гарнизоном в Басре, информировали Санкт-Петербург российские дипломаты, «пришел в ярость», узнав, что прибывшим в Кувейт турецким должностным лицам «указали на дверь». Готов был начать военную кампанию против Кувейта незамедлительно, дабы наказать «строптивого араба» за «открытое неповиновение Порте».

По получении сведений о подготовке турок к карательной экспедиции против Кувейта и стягивании в этих целях войск в Басру позиция премьер-министра Англии резко поменялась. Всякого рода оттенки политико-дипломатической завуалированности и затуманенности в ней исчезли. Лондон заговорил решительно и безапелляционно. Британский посол в Константинополе О’Коннор получил указание незамедлительно довести до сведения турецкого правительства, что Англия, как, должно быть, известно Высокой Порте, поддерживает дружественные отношения с шейхом Кувейта. И потому в случае несогласованных с ней действий Турции, нарушающих нынешний статус-кво Кувейта, как-то применение против него, к примеру, силовых действий, в повестке дня отношений Лондона с Константинополем может появиться «очень неудобный» для обеих сторон вопрос.

Порта, недовольная действиями Англии, ее «тесным сближением с Кувейтом», демонстрировала это разными способами, в том числе средствами дипломатического протокола. Так, английского посла О’Коннора, известившего нотой внешнеполитическое ведомство Турции о поручении незамедлительно встретиться с министром иностранных дел для обсуждения «актуального» для обеих сторон вопроса, «промурыжили», по выражению русского посла в Константинополе, с приемом в течение нескольких дней. На встречу с Тауфиком-пашой, министром иностранных дел Турциии, посол Англии, будучи проинформированным шейхом Мубараком о настроениях турок, прибыл хорошо подготовленным. Говорил прямо и по существу. Ясно дал понять, что в случае нарушения Портой нынешнего статус-кво Кувейта британское правительство не останется безучастным.