Кувейт. Мозаика времен

Политико-дипломатические ходы Англии, судя по всему, возымели успех. В донесении маркизу Солсбери от 12 сентября 1899 г. посол Англии в Константинополе сообщал, что министр иностранных дел Турции просил довести до сведения Форин офиса, что учреждать в Кувейте таможенный пост, равно как и захватывать Кувейт военной силой, Порта не собирается. Не поступало от центральных турецких властей в Багдад и Басру никаких указаний и насчет назначения в Кувейт начальника тамошней бухты. И что инициативы на этот счет исходили, дескать, от турецких властей в Басре, без согласования их с центральным правительством[317].

Первые ответные действия на заключение шейхом Мубараком секретного соглашения о протекторате с Англией турки предприняли в 1901 г., когда поддержали Рашидитов в их схватке с правителем Кувейта. Затем в 1903 г., опять-таки в ответ на сближение шейха Мубарака с англичанами, турки разместили свои военно-сторожевые посты в Умм-Касре, Сафване и на острове Бубийан (Бубиян), заявив, что места расположения этих постов — вне территории шейхства.

Англо-кувейтское соглашение о британском протекторате от 1899 г., считает Джил Кристал, автор интереснейших работ, посвященных странам Персидского залива, стало «началом конца» доминирующего турецкого влияния в Северо-Восточной части Аравии[318].

Ситуация вокруг Кувейта вновь резко обострилась в связи с действиями Турции и Германии в рамках их совместных мероприятий по реализации плана о прокладке Багдадской железной дороги, предусматривавшего ее выход на побережье Персидского залива. Принципиальное согласие Османской империи на строительство этой дороги немцы получили в ходе двух официальных визитов в Турцию кайзера Германии (1898, 1899 гг.). Замысел немцев состоял в том, чтобы посредством строительства данной железной дороги освоить Сирийское побережье, Левант и Ирак в торговом отношении, и получить выход к Персидскому заливу. Фирман султана с одобрением немецкого плана о прокладке железной дороги датирован 25 ноября 1899 года. В декабре 1899 — январе 1900 г., после подписания соответствующего немецко-турецкого соглашения, Багдад, Басру и Кувейт посетила официальная немецкая миссия. Среди лиц, входивших в ее состав, в дипломатической переписке англичан по данному вопросу фигурируют г-н Штемрих, немецкий генеральный консул в Константинополе, и г-н фон Капп, главный инженер Анатолийской железной дороги.

Английский консул в Басре в донесении послу в Константинополе сообщал, что, по мнению самих немецких специалистов, с которыми он встречался лично, успех проекта будет зависеть от двух факторов. Во-первых, если конечной станцией планируемой ими железной дороги станет Кувейт, что усилит коммерческое значение проекта[319]. И, во-вторых, если турецкое правительство поддержит проект финансами[320].

Из анализа донесений командира корабля «Мельпомена», майора Дж. Деписона, главного морского офицера Англии в бассейне Персидского залива, посещавшего Кувейт вместе с г-ном Гаскином, сотрудником английской резидентуры в Бендер-Бушире, вслед за немецкой миссией, а также из депеш английского посла в Константинополе и вице-консула в Басре следует, что:

— немцы были готовы приобрести, либо взять в аренду под строительство железнодорожного терминала участок прибрежной полосы в районе Казима;

— решение всех вопросов, связанных с прокладкой железной дороги в Кувейт, должно было быть найдено, как полагали немцы, турецкими властями;

— с шейхом Кувейта члены миссии встречались дважды. Во время первого «свидания», на котором с кувейтской стороны присутствовало несколько знатных и влиятельных лиц, немцы делали акцент на тех торговых преимуществах, что мог бы получить Кувейт от прокладки железной дороги и сооружения железнодорожного терминала. Подчеркивали, что строительство железной дороги повлечет за собой установление прямых пароходных линий для обслуживания потока грузов и пассажиров; что место Кувейта в торговле края кратно усилится, и Кувейт станет «вторым Бомбеем».