Кузнечик

– Вот из этого велено сделать цветок! – Макар с удовольствием наблюдал за Тимкиной физиономией, принявшей сейчас озадаченное выражение. – Самый красивый, какой придумаешь. Вот хотя бы какой у папороти может быть. Отдавать эту работу не надо, получишь гостинец – доделаешь. А серебро в крепости есть. Кто его даст, тому и цветок достанется.

– Ой! – взвизгнула Елька и сорвалась к выходу. – Я сейчас! Только к матушке сбегаю!

– Не куксись, – утешил Макар дочку. – Ельке этот цветок по-любому уйдет. Зато у тебя мастер остаётся. Ну, а что во фляге и во втором свёртке, я не знаю, – обратился он к Кузнечику. – Вощаник сказал, ты знаешь, что с этим делать.

Тимка взял флягу, вынул пробку и осторожно понюхал. Брови удивленно поползли вверх.

– Ничего себе! – он отставил флягу и потянулся к свёртку. – Из Медведева неприкосновенного запасу.

Глузд, непонятно как умудрившийся нюхнуть содержимое фляги, залился слезами.

– Вот кто тебя учил в крепкий уксус носом лазить? – ухмыляясь, спросил Тимофей и, обратившись к взирающим на него отрокам, расплылся в широкой улыбке. – Проставиться, говоришь? Шашлыки будете?

На ставший уже привычным обход постов, кроме Лёньки, к Макару напросился и Алексей. Хотя напросился – это слишком громко сказано; скорее, вертелся на виду, пока Макар не кивнул: «Ну что, идём, что ли?» Лёшка мигом пристроился возле наставника, почти зримо развесив уши в ожидании разговора.

– Ну и как там у вас всё прошло? – поинтересовался Макар.

– Хорошо прошло! – отчитался Леонид. – Тебя ждали. И шашлык штука вкусная. Вроде мясо как мясо, не первый раз на огне жарим, а вкус совсем другой. А на запах так вообще вся крепость, кроме часовых, сбежалась.

– А часовым не оставили? – полюбопытствовал Макар.

– Елька с Любавой отнесли. Та ещё и братом хвасталась. Говорит, даже палочку, на которую мясо нанизывали, и ту чуть не схрумкали.

– Замирились, значит, младшие?

– Так ещё днем, – ухмыльнулся Алексей. – Посмотрели друг на дружку и сказали, что неча делить слоников, особенно если их нету.

– Ну, про слоника я уже слыхал, – улыбнулся воин. – А с Мартыном как решили?

– А никак. Мартын с Комаром сами позади всех потащились. Может, и не пошли бы, Лёнька-то ему знатно смысл жизни пояснил, но Сенька велел всему десятку на кузню идти. А там все сделали вид, что и не было никакой драки-то.

– Вот так, значит, договорились?

Леонид покачал головой.

– Не договаривался никто. Само так вышло. Шашлык ему, как и всем, наделили, никто ничего и не вспоминал. Мартын тоже успокоился.

– А вот тут не верно, – не согласился Макар. – Раз так поступили, значит, кто-то так решил. А раз не договаривались, значит, решил кто-то один. Кто: Тимка или Семён?

Мальчишки задумались.

– Кузнечик решил, – выдал ответ к задачке Леонид. – Боярич обычно чётко приказывает, а никаких приказов не прозвучало. А Тимка умеет и молча распорядиться.

– Точно, – подтвердил Алексей. – Он так и сделал: просто передал мясо для него с Комаром, и никакой злости не было. Те так даже удивились. А потом за сказкой так и вообще всё забыли.

– Да? И что за сказка?

– Ха! Сначала девчачья сказка про Рикки-Тики-Тави была.

– Это ещё что за зверь такой? – поинтересовался наставник.

– Тимка как-то непонятно сказал, навроде ласки или хоря, что ли… – засомневался Леонид. – Он ещё, говорит, на змей охотится, здоровых таких!

– Ага, и змеи какие-то чудные, говорит, с капюшонами, как наши разведчики, – уточнил Лёха. – Только ласка, я думаю, против такой змеи не потянет, мала больно. Змеи-то с руку толщиной и длиннющие! Хорь, скорее.

– Зато ласка быстрая и увёртливая – как раз как этот самый… Как его? Вроде куст какой-то…

– Сам ты куст! Развесистый!

– Ладно, про зверя я понял, – прервал разгорающийся диспут наставник. – Но ты говоришь, это первая сказка. Значит, были ещё?

– Ага, ещё одна – боевая, Тимка такие не часто сказывает. Он из того воска, кстати, цветок начал резать, сказал, аленький цветочек выйдет. Ещё и удивился здорово – в одном из пузырьков кусочек блескучей глины нашёл. Говорит, философское золото. Если ею серебряную или медную вещь потереть, а потом на огне подогреть, то та вещь, как золотая, блестеть начнёт. Сказывал ещё, в Кордоне, ну, это откуда он родом, храм языческий стоит. Вот там позолоты за десять лет немеряно намостили. Когда огонь разводят, он изнутри как будто огнём полыхает. Только опасно это, надо знать, как делать, а то враз отравишься. А разве бывает такая глина, наставник Макар? – Лёнька не то чтобы не верил Кузнечику, но уж больно чудные вещи тот рассказывал.

– Бывает. Огненное золочение называется. Кресты и купола на церквах так и золотят. А вот что так травятся, я и не слышал. Ну, а дальше что было?

– Дальше Сенькины про шагоходную телегу запросили. Так Тимка ещё и про сияющие клинки рассказал, и про корабли чудные.

– Клинки сияющие? – переспросил Макар. – В темноте сияют?

– Не, на солнце, – пояснил Лёнька. – Или при луне. Тимка сказывал, что дед у него умел заставить клинок засиять. И он сам тоже помогал. Мелкие после шагохода-то всему верят.

– А вы? – заинтересовался Макар.