Кузнецов. Опальный адмирал

Открытие конференции состоялось 4 февраля. На первом заседании делегаций в Ливадийском дворце обстановку на советско-германском фронте доложил генерал армии Антонов, то и дело обращаясь к оперативной карте. Черчилль и Рузвельт внимательно слушали.

— Полоса наступления Красной Армии протянулась более чем на семьсот километров, — подчеркнул Антонов. — От Немана до Карпат. Одновременно наступают войска трех фронтов — Первого и Второго Белорусского и Первого Украинского. Сила ударов наших армий, господа, весьма ощутима…

Взявший слово после Антонова американский генерал Маршалл{Маршалл Джордж Кэтлетт (1880–1959) — американский генерал; в 1939–1945 гг. начальник генерального штаба армии США, в 1947–1949 гг. государственный секретарь США, в 1950–1951 гг. министр обороны. «План Маршалла» — план усиления экономического и политического влияния монополий США в европейских государствах под видом оказания им экономической помощи (принят конгрессом США в 1948 г.).} сказал, что «германский выступ в Арденнах сейчас ликвидирован и союзнические войска продвинулись на ранее занимаемую ими линию». Это сообщение вызвало у членов советской делегации разочарование. Оказывается, американцы не наступают, они лишь удерживают старые позиции! Английский адмирал говорил о трудностях в борьбе с немецкими подводными лодками.

— Строят немцы подводные лодки в основном в Данциге, — изрек Каннингхэм, шевеля черными лохматыми бровями. — Наша авиация пыталась разбомбить там заводы, но это, к сожалению, не удалось. Теперь русские армии так близки к городу, что могут его захватить. Как моряк я хочу, чтобы это произошло скорее.

«Хитер адмирал! — подумал Николай Герасимович, слушая гостя. — Надеется на нас, своего же ничего не предлагает, разве что жалуется на трудности». Не удержался от соблазна вступить в «дискуссию» и президент Рузвельт. Он взглянул на Сталина.

— Скоро Красная Армия овладеет Данцигом? — спросил он, и на его желтоватом лице появилась улыбка.

Губы Сталина дрогнули в едва заметном смешке. Положение Данцига, сказал он, безнадежно, к городу подходят войска Красной Армии, а Балтийский флот отрезал немцам отступление морем. Но Данциг еще не находится в зоне огня советской артиллерии…

Погода в Крыму была хорошей, ярко светило солнце, во всем чувствовалась наступающая весна. Во время перерыва многие вышли на свежий воздух. Адмирал Кинг предложил Кузнецову сигареты. Николай Герасимович не отказался. К ним подошел личный друг президента Рузвельта и начальник его штаба адмирал флота Леги. Он хорошо говорил по-русски и, когда увидел, что его коллега Кинг с трудом объясняется с Кузнецовым (переводчик Николая Герасимовича в это время был на обеде), предложил свои услуги в качестве переводчика. Оба согласились. (То же самое сделал Леги и на Потсдамской конференции в Германии в июле 1945 года, когда между адмиралами Кингом и Кузнецовым шел оживленный разговор о разделе немецкого трофейного флота. Адмирал флота Леги тогда сказал Кузнецову, что он едва не стал переводчиком советского адмирала. Улыбнувшись, Николай Герасимович ответил: «Не лукавьте, господин Леги, вы не мне помогаете, а своему коллеге Кингу!»)

К ним присоединился и начальник штаба армии США генерал армии Маршалл. После обеда лицо у него раскраснелось, глаза блестели. Он что-то сказал Леги, тот, кивнув, перевел взгляд на Кузнецова.

— Мой коллега Джордж Кэтлетт Маршалл хочет поговорить с вами о японском военном флоте, вы не возражаете?

— А что его интересует?

Маршалл заговорил, а Леги перевел:

— Как по-вашему, господин Кузнецов, сможет ли американский флот взять верх над японским флотом в предстоящих сражениях?

Николай Герасимович ответил, что когда в сорок первом японцы внезапно напали на Перл-Харбор, американцы понесли большие потери в корабельном составе. С тех пор прошло немало времени, американцы получили новые корабли от своей промышленности, укрепили свой военный флот и теперь вправе рассчитывать на победу.

— Японцы уже немало потеряли на море, — отметил Кузнецов. — Но как дальше будут развиваться события, трудно предсказать. Извините, господин Маршалл, но, на мой взгляд, американцы на море действуют медленно и не всегда эффективно.

Маршалл чему-то усмехнулся и задал новый вопрос:

— Если русские вступят в войну с Японией, не окажет ли вам упорное сопротивление на море японский флот?

— Не окажет, господин Маршалл, — твердо ответил Николай Герасимович. — У нас достаточно силен Тихоокеанский флот. К тому же США обещают предоставить нам свои корабли, это еще более укрепит наш флот на Тихом океане.

— А вы лично будете руководить боевыми действиями флота, когда СССР начнет войну против Японии?

— У нас есть Верховный главнокомандующий Генералиссимус Советского Союза товарищ Сталин, ему и решать этот вопрос, — пояснил Кузнецов. — Хочу, однако, подчеркнуть, что командующий Тихоокеанским флотом мой коллега адмирал Юмашев весьма энергичный и хорошо подготовленный морской военачальник.