Квадратное время

Идиллия закончилась километров через пять, когда я выскочил на вырубку. Пусть не свежую, а прошлогоднюю, но сам факт!

Вернувшись чуть назад, я выбрал подходящую сосну и полез наверх.

Утешительного выяснилось мало: впереди меня ждут лоскутики полей или лугов, где разгуливают бараны, а чуть поодаль, по дороге с юга на север – как немыслимый признак цивилизации – пылит и переваливается на ухабах похожий на черную ванну рыдван, непонятно каким чудом занесенный в карельскую глухомань{164}. И уж совсем у горизонта, над стеной леса, язвами подгнившего теса торчит шпиль деревянной церквушки. Я бы ее и вовсе не заметил, если бы не крест, развернутый ко мне лицевой стороной.

К гадалке не ходить: на мосту через речку – действующая застава.

А выше по течению неизбежно встретится село – никто не поставит церковь посередине «нигде».

Так что придется обходить, и – много…

Хорошо, что чуть левее – между полями и болотами – есть выдающийся далеко на юго-запад язык леса. Вот по нему мне и идти…

«На рассвете», – решил я после недолгих колебаний.

Хотелось хотя бы еще одну ночь провести с комфортом, в тепле у костра, а для этого никак нельзя выходить в обитаемые места.

На всякий случай я отошел чуть назад, за холмик, но все равно костер разводил с большой опаской. Небольшой, между двух выворотней, да вместо привычного воткнутого в землю лапника пустил на изготовление фронтального – дальнего от лежанки – теплового экрана подвешенное на веревке одеяло. Пусть оно промокнет от утренней росы и придется тащить потяжелевший рюкзак, зато через него гарантированно не будут видны проблески пламени. Спальный, традиционно брезентовый экран-навес я сделал повыше и дополнительно замаскировал свежесрубленными сосенками…

Заснул рано в расчете на ранний же подъем, но на рассвете случился фальстарт: густо упавшая на высокую траву роса, которую я поневоле стряхивал на каждом шагу, делала мой путь заметным даже с Луны.

Пришлось ждать, пока солнце высушит с травинок и листочков предательский белесый налет.

Узкий, лишь местами отсыпанный песком тракт я перешел со всем возможным тщанием, не поленился для этого натянуть сапоги, чтобы не оставлять в пыли и грязи рубчатых оттисков двадцать первого века. Бросил на след немного махорки с керосином, хотя уверен, что это – излишняя предосторожность, пешеходов тут хватает.

Между тем местность нравилась мне все меньше и меньше.

Сосновый лес, добрый, надежный и ставший родным за минувшую неделю, постепенно сменился на какие-то странные закоулки из лужков, заболоченных рощиц, островков кустов и небольших пологих холмов, между которыми прятались микроскопические озерца, скорее – большие лужи.

Из-за неудобства кустарного компаса и без нормальных ориентиров я быстро сбился с пути, вернее сказать, перебегал от укрытия к укрытию, грубо ориентируясь на солнце.

Неожиданно откуда-то с юга донесся странный звонкий стук. Казалось, его источник совсем не близко, но вдруг в нескольких десятках шагов из-за невысокого гребня прямо на меня выползло огромное стадо карельских коров. Как оказалось, местные хозяева не разоряются на металл и привязывают на шеи животных настоящие деревянные колокола размером с крупный арбуз.

Отвернув к ближайшему овражку, я резко взвинтил темп бега и уже скрылся из виду, когда сзади раздался резкий крик пастуха. Вот только никак не разобрать – мне или коровам он давал «ценные указания».

Расстроиться всерьез не успел, потому что за очередным холмиком открылся долгожданный лес. А уж когда я добрался до нормальных деревьев и услышал знакомый шум текущей по камням воды, то инцидент с коровами вообще вылетел из головы. Мало ли какие бегающие черти привидятся пастуху с похмелья? Да и домой он хорошо если к вечеру вернется.

Куда более интересным представлялся вопрос рыбалки и обеда, тем более что всего километрах в четырех попалось исключительно приятное, продуваемое от комарья местечко.

К истоку Поньгомы из очередного озера{165} я выбрался около шести часов пополудни. И тут же похвалил себя за верно выбранное направление обхода: на полого сбегающем вниз склоне противоположного берега – чуть дальше по направлению моего движения – вольготно раскинулось крупное, дворов в тридцать, село{166}.

Водная гладь, разумеется, защита так себе, тем более при расстоянии всего лишь километра в полтора, но это куда лучше, чем ничего.

Для выбора дальнейшего пути пришлось подвязывать гафы и лезть на сосну из тех, что повыше да покрепче.

С верхотуры я десяток минут пытался нащупать при помощи бинокля конфигурацию берегов и дальний, западный край озера, но густо перемешанная с островами и полуостровами гладь воды теряла разборчивость где-то ближе к горизонту.

И тут, на самом интересном месте, откуда-то сзади порыв ветра донес собачий лай!

Я быстро развернулся на дереве, вгляделся в просветы между ветвей и…

– [Нецензурно]! – Что еще можно сказать при виде людей, то и дело мелькающих в прогалинах к востоку{167} от меня?!

Спускался я под залихватское гавкание целой своры, то есть чуть ли не кубарем.