Квантовая ночь

– У меня есть ребёнок. Мальчик. Ему два года.

Даже в темноте я увидел, как расширились у неё глаза.

– И когда же ты собирался сказать мне об этом?

– Я его никогда не видел. – И потом, словно это в чём-то меня оправдывало: – Я плачу алименты, но я никогда его не видел. У Анны-Ли единоличная опека.

Как признание, что я работаю в том же университете, где учился студентом, немедленно вызовет подозрения в академической сфере, так же признание в таком вызывает подозрение вообще у кого угодно.

– Почему?

Я перевернулся на спину.

– Так захотела Анна-Ли. У него синдром Дауна, и…

Я замолк, глядя на простоту потолочных квадратов. Но так же, как я не стал играть роль Пенни при Кайле-Леонарде[106] и пытался разобраться в квантовой физике, чтобы поспевать за её мыслью, так же и она читала об утилитаризме.

– И если Анна-Ли примерно одних с тобой лет, вы наверняка делали пренатальное исследование на ранних стадиях беременности.

Я промолчал.

Кайла качнула головой; волосы зашуршали по подушке.

– Не знаю. Не буду притворяться, что могу поставить себя на твоё место или на место Анны-Ли, но… но чёрт возьми, Джим, это другое. Это должно быть по-другому. Я говорю не только об утилитаристах; я говорю о людях вообще. Когда речь про тебя и твоё, вся эта арифметика летит в унитаз.

– Я знаю, – ответил я. – И поверь мне, я правда люблю своего сына и желаю ему только самого лучшего. Я всё время думаю, как у него дела, как он справляется.

Она указала на стену, имея в виду Райан, спящую в своей спальне на другом краю холла, – вне досягаемости зрения, но, для её матери, всегда в её сердце.

– Я разбираюсь в опроснике Хейра по меньшей мере так же хорошо, как и ты. Ты его читал – я им жила; я была Q2 и стала Q3, и я могу определить разницу лучше, чем твои очки или Викин пучок. Моя дочь Q3, и даже если то, что ты хочешь сделать, принесёт благо каждому человеку на планете, кроме неё, я встану у тебя на пути. Райан всегда на первом месте, и я не дам сделать из неё то, кем была я и кем был её дядя. Никогда.

– Ты просила Вики проверить её на пучке? Потому что я поставил бы все свои деньги на то, что моя сестра Q3. Практически всё время её поведение было неотличимо от сознательного. А если Райан Q1, то сдвиг станет для неё подарком, самым большим подарком в жизни.

– Конечно, мы её тестировали, – ответила Кайла. – Как только мы узнали, что мой брат был квантовым психопатом, как я, – ну, мы должны были знать, правда ведь? Но Райан – стопроцентная Q3. Однако знаешь что? Может быть, квантовые состояния и правда передаются по наследству. Я родилась как Q2, и Тревис тоже. Но, ты говоришь, твоя сестра Q1? Бездумный автомат, следующий правилам и алгоритмам? А твой дед был шестеренкой в машине нацистов, выполняя всё, что ему приказывали в Собиборе? Понятия не имею, как они выглядели, – но ты похож на них как две капли воды.

– Кайла, прошу тебя…

Но она махнула рукой в сторону телевизора; он был выключен, но я понял, что она имела в виду новости, которые мы смотрели в гостиной.

– И знаешь, какая самая большая проблема сегодняшнего мира? – спросила она. – Это не психопаты вроде Путина и Кэрроуэя – по крайней мере не напрямую. Каждый из них может нанести лишь определённое количество вреда. Проблема – это учёные, которые радостно делают вещи, которые просят у них психопаты: не было бы ни ядерных бомб, ни «Циклона-Б» и газовых камер, ни другого подобного дерьма без учёных, готовых делать всё, что их ни попросят. Но без меня и Вики ты никак не сможешь сдвинуть всё человечество, так что всё останется как было. – Она перекатилась на бок, отвернувшись от меня. – Смирись с этим, Джим; мир такой, какой он есть.

Я немного подумал об этом и в конце концов решил было ответить «пока не начнут падать бомбы» – но по звуку Кайлиного дыхания определил, что она уже спит.

* * *

На следующее утро Кайла отправилась в «Источник Света», а Райан снова согласилась пойти в садик, однако Виктории Чен сегодня досталось позднее время на пучке – ей не нужно было на работу до второй половины дня, и поэтому, посчитав, что если Роберт Оппенгеймер велит проваливать, то стоит попытать счастья с Эдвардом Теллером, я позвонил ей и пригласил на кофе. Она с радостью согласилась и приехала минут через сорок. Сегодня она была одета в свободный чёрный шёлковый топ и чёрные джинсы.

Виктория шагала туда-сюда по гостиной – чтобы пересечь комнату, ей нужно было где-то вдвое больше шагов, чем мне. В руке у неё был смартфон, на котором было запущено какое-то приложение вроде научного калькулятора.

– Ты говоришь о том, чтобы лишить сознания всё население Земли, – сказала она. – Глобальный блэкаут, как в том телесериале[107].

Я полулежал в большом мягком кресле, сплетя пальцы на затылке.