Квантовая ночь

– Так он сказал. Но если подумать здраво, что такого со мной случилось? Согласно показаниям его осциллоскопа, я утратил свой внутренний голос. Но внешне моё поведение осталось практически таким же, как и раньше, – так что это слишком абстрактная вещь, чтобы из-за неё наложить на себя руки, даже для психолога. И он ведь пытался исправить то, что сделал, с помощью лазеров, но только сделал хуже, став причиной моего… периода моего плохого поведения. Но что, если я не единственный, кто потерял сознание из-за его аппаратуры? Что, если студент-спортсмен из бизнес-школы тоже отключился, но в себя не пришёл? Такое повисло бы очень тяжёлым грузом, если бы парень так и не проснулся, если бы его жизнь оказалась полностью разрушена по твоей вине.

– Боже правый! – сказала Кайла.

– Вот именно.

– Что же нам теперь делать?

– Я сфотографировал документы по его проекту. Давай посмотрим, не упоминается ли в них твой брат.

Мы скопировали фотографии с моего айфона на её макбук, чтобы их можно было изучать на большом экране, но не нашли в них упоминания о Тревисе – или подопытном, обозначенном «ТГ».

– Может, спросить Уоркентина напрямую? – предложила Кайла.

– В принципе можно. Но если он станет отрицать всякую связь с Тревисом, то будет предупреждён и может избавиться от других документов, которые его изобличают. Думаю, лучше будет выждать время.

Кайла подумала над этим, затем кивнула:

– Ну, это-то я умею.

– Что?

– Выжидать – навык; я научилась этому у брата.

Мы поболтали ещё немного, однако я вздремнул днём, а вот Кайла устала. Чтобы не показаться бесцеремонным, я спросил, не найдётся ли у неё одеяла на диван – прошлой ночью было довольно прохладно. Она встала, повернулась ко мне, протянула руку и сказала:

– Не говори глупостей.

Мы поднялись наверх и какое-то время лежали, уютно обнявшись, а потом немного отстранились; думаю, она заснула раньше меня, но я тоже вскорости задремал, пока…

Пока я внезапно не сел на кровати, безуспешно пытаясь сделать вдох.

– Джим? – Я был дезориентирован, и женский голос сбил меня с толку; мне понадобилось несколько секунд, чтобы сообразить, кто это. Она завозилась в постели, и я ощутил руку у себя на спине.

– Боже, – сказала Кайла, – да ты дрожишь как осиновый лист.

Помимо этого я весь взмок; простыни подо мной тоже были влажными. В темноте я ничего не видел, кроме двух красных глазков-светодиодов, светящихся, словно глаза демона.

Этот кошмар не навещал меня уже много недель, но сегодня он был такой же, как и всегда. Я, в ярости машущий горящим факелом; но, что странно, пламя холодно и неподвижно, а передо мной стоит демон, монстр, тварь, которую нужно остановить, покарать…

Я положил ладонь себе на грудь, ощутив, как колотится сердце.

– Прости, – сказал я. – Плохой сон.

– Всё нормально, – тихо ответила Кайла, снова укладываясь и мягко привлекая меня к себе, в объятия. С этого ракурса я уже не видел светодиодных глаз, не видел ничего, кроме тьмы.

21

– Доброе утро. Итак, некоторое время назад я спрашивал, кто из вас каждый день приезжает в университет на машине; помните? Это когда мы говорили о философских зомби. Так вот, позвольте сегодня задать противоположный вопрос: теперь, когда погода снова установилась, кто из вас каждый день приходит на учёбу пешком?

Поднялось довольно небольшое число рук.

– Ха, – сказал я. – Я вот делаю так довольно часто. И сегодня тоже пришёл пешком. Я живу примерно в двух километрах к северу отсюда на берегу Ред-Ривер, и, должен вам сказать, идти вдоль берега гораздо приятнее, чем пробираться сквозь потоки машин на шоссе Пембина. Но не сегодня, да. Проходя под мостом Епископа Грандена, я увидел девочку, лежащую в воде лицом вниз.

Несколько студентов ахнули.

Я кивнул и продолжил: