Квантовые миры и возникновение пространства-времени

В 1956 году, когда Эверетт заканчивал работу над диссертацией, Уилер побывал в Копенгагене и показал новый сценарий Бору и его коллегам, в том числе Оге Петерсену. По крайней мере, он попытался это сделать. К тому времени учение о квантовой теории, построенной по принципу «волновые-функции-коллапсируют-и-не-докучай-мне-вопросами-как» оформилась в догму, и те, кто ее принимал, не были заинтересованы в пересмотре оснований: ведь предстояло выполнить еще столько интересной прикладной работы. Трансатлантическая переписка между Уилером, Эвереттом и Петерсеном продолжалась, в том числе когда Уилер вернулся в Принстон и помог Эверетту окончательно доработать диссертацию. Борьба, сопутствовавшая этому процессу, отражается в эволюции самой работы: первый черновик Эверетта назывался «Квантовая механика методом универсальной волновой функции», а окончательная версия – «Волновая механика без вероятностного компонента». Этот документ, позже названный «расширенной версией» диссертации, был опубликован только в 1973 году. «Краткую версию» Эверетт в конце концов подал на соискание степени PhD[14] под названием «Об основаниях квантовой механики», а в 1957 году она была опубликована как «Формулировка квантовой механики через “соотнесенные состояния”». В нее не попали многие из самых сочных изначально подготовленных Эвереттом разделов, включая исследования основ теории вероятности и информации, а также обзор проблемы квантовых измерений. Вместо этого Эверетт сосредоточился на возможностных приложениях его теории в квантовой космологии. (В опубликованной работе не было ни одного упоминания об амебах, но Эверетт ухитрился вставить слово «деление» в сноску, добавленную уже при корректуре, когда Уилер этого уже не видел.)

Кроме того, Уилер написал «оценочную» статью, опубликованную вместе с работой Эверетта. В ней он высказался о радикальности и важности новой теории, в то же время пытаясь затушевать ее явные расхождения с копенгагенской интерпретацией.

Споры продолжались, но без особого прогресса. Здесь стоит привести отрывок из письма Эверетта к Петерсену, в котором чувствуется разочарование:

Пока обсуждение моей работы окончательно не угасло, позвольте подлить немного масла в огонь… покритиковав «копенгагенскую интерпретацию»… Я не думаю, что вы можете отмахнуться от моей точки зрения как от простого непонимания позиции Бора…

Я думаю, что основание квантовой механики на положениях классической физики было необходимым промежуточным шагом, но сейчас пришло время… считать [квантовую механику] полноправной фундаментальной теорией, ни в коей мере не зависящей от классической физики, и уже из нее выводить классическую физику…

Позвольте мне отметить еще некоторые досадные аспекты копенгагенской интерпретации. Вы говорите о массивности макроскопических систем, что якобы позволяет пренебречь квантовыми эффектами при изучении их взаимодействий (в дискуссиях о разрыве измерительной цепочки), но никогда не обосновываете эту категорически утверждаемую догму. [И] нигде невозможно найти никакого последовательного объяснения этой «необратимости» процесса измерения. Опять же, она определенно не подразумевается ни волновой, ни классической механикой. Еще один «сам себе постулат»?

Но Эверетт решил не продолжать академическую борьбу. Перед защитой диссертации он принял место в Группе оценки систем вооружений Министерства обороны США, где изучал последствия применения ядерного оружия. Он занимался исследованиями в области стратегии, теории игр и оптимизации и сыграл определенную роль в создании нескольких новых компаний. Неизвестно, в какой степени решение Эверетта не продолжать академическую карьеру было связано с тем, что его новая теория с самого начала столкнулась с критикой, – возможно, ему просто претила академическая среда.