Квартира на двоих

– Герти вот меня ненавидит.

Мо сужает глаза.

– Герти склонна осуждать не разобравшись. Она над этим работает.

– Леон мало меня знает, не понимает, что я бы никогда так не поступила! – Заламываю руки. – Он в курсе, что я была зациклена на Джастине и, наверное, думает… О господи!..

Замолкаю.

– Что бы он ни думал, это поправимо. Надо только подождать. У него сегодня тоже нелегкий день.

– Да знаю я все! Знаю! Думаешь, я не понимаю, как ему важен суд?!

Мо не отвечает. Я вытираю слезы.

– Извини, что наорала. Ты такой молодец. Просто я злюсь на себя.

– За что?

– За то… За то, что я, черт побери, с ним встречалась!

– С Джастином?

– Я понимаю, я не виновата в том, что произошло сегодня, и все равно… Если бы он меня не охмурил, если бы я была сильнее, до такого бы не дошло. Елки-моталки, Мо, ни одна из твоих бывших не пытается тебя на себе женить и разрушить твои нынешние отношения, так? В смысле у тебя нет отношений, но ты понимаешь…

– М-м…

Поднимаю глаза и снова вытираю слезы. Я так плачу, что они не высыхают и катятся без остановки.

– Да ладно!.. Вы с Герти?!

– Догадалась? – смущенно спрашивает Мо.

– Не я, Рейчел. У нее нюх лучше, чем у Герти, только ты ей не говори – хотя нет, скажи, плевать, что расстроится! – злобно добавляю я.

– А вот и она, – говорит Мо, протягивая телефон.

– Не хочу с ней разговаривать.

– Я отвечу?

– Делай, что хочешь. Она же твоя девушка.

Мо внимательно глядит на меня, а я, дрожа коленями, усаживаюсь на диван. Я веду себя по-детски, очевидно, но то, что Мо именно сейчас вместе с Герти, выглядит почти предательством. Хочу, чтобы он был на моей стороне. А на Герти хочу наорать! Она могла сказать Леону, что я бы никогда так не поступила, что ему надо поговорить со мной, прежде чем чему-то верить, и она не сделала.

– Она не может найти Леона, – сообщает Мо секунду спустя. – Она очень хочет поговорить с тобой, Тиффи. Хочет извиниться.

Мотаю головой. Я не готова сменить гнев на милость только потому, что ей пришла охота извиняться.

– Она запросила телефонный разговор с Ричи, когда его доставят в тюрьму, – добавляет Мо после паузы.

На том конце слышится голос Герти, испуганный и дребезжащий.

– Она все ему расскажет, и он позвонит Леону на мобильный, в первый день в тюрьме можно звонить на любой номер. Оформят его, наверное, поздно вечером или завтра утром, но все равно это лучший вариант, если Леон не вернется домой.

– Завтра утром?

Еще нет и восьми.

Мо печально кивает.

– Пока это все.

Забавно, ей богу, что лучший способ связаться с человеком – попросить кого-то позвонить ему из тюрьмы.

– Леон отключил телефон, – говорю я тоскливо. – Он не ответит.

– Одумается и включит, Тиффи, – Мо держит трубку у уха. – Побоится пропустить звонок от Ричи.

Сижу на балконе, свернувшись под двумя одеялами. Одно из них – цветастое покрывало, которое обычно живет на постели. То, которым укрывал меня Леон в ночь, когда явился Джастин.

Леон считает, что я вернулась к Джастину. Отчаянная паника позади, и теперь я думаю, что он мог бы, чума его возьми, доверять мне чуточку больше.

Не то чтобы я заслужила. Судя по всему, нет. Я ведь правда возвращалась к Джастину, много раз, – я ему рассказывала. Но… Я бы никогда не начала встречаться с Леоном, если бы не чувствовала, что на сей раз все по-другому – если бы не была готова перевернуть страницу. Я так старалась. Вытаскивала на свет ужасные воспоминания, без конца разговаривала с Мо, ходила к психотерапевту. Я старалась. А Леон, наверное, подумал, что у меня недостанет сил, чтобы все исправить.

Герти звонит в среднем каждые десять минут; я по-прежнему не беру трубку. Герти знает меня восемь лет. Я злюсь на Леона за то, что он мне не доверяет, а с ним мы знакомы меньше года. Так что на Герти я злюсь минимум в восемь раз сильнее.

Тереблю печальные желтеющие листья нашего единственного балконного растения и гоню мысли о том, что Джастин знает мой адрес. Откуда – непонятно. Вероятно, опять Мартин. Может, посмотрел платежные извещения, которые бросает мне на стол кадровик.

Чтоб ему пусто было, этому Мартину! Я знала, что неспроста он мне так не нравится.

Опускаю взгляд на телефон, который вибрирует на колченогом столике. Столик загажен птичьим пометом и покрыт толстым липким слоем пыли и сажи, которая оседает в Лондоне на все, что мало-мальски долго остается на улице. Высвечивается имя Герти, и на сей раз, ощутив вспышку гнева, я отвечаю.

– Что?!

– Я дрянь, – быстро-быстро начинает Герти. – Сама не верю. Как можно было предположить, что ты вернешься к Джастину! Прости, прости, пожалуйста!

Ошарашенно молчу. Мы с Герти цапались не раз, и она никогда не извинялась первая.

– Я должна была верить. Я верю, правда!

– Верить во что? – спрашиваю я, не придумав более сердитого ответа.

– Что ты сможешь уйти от Джастина.

– А…

– Тиффи, как ты?

– Неважно, – говорю я, и у меня дрожит нижняя губа. С силой ее прикусываю. – Ричи, наверное, еще не…