Квартира в Париже

На все про все ушло не больше пятнадцати минут, но как бы Софи ни спешила, подниматься по лестнице старалась как можно тише. Выбралась в подсобку и плотно прикрыла за собой потайную дверь, убедившись, что она заперта. Потом поправила прическу, глубоко вздохнула и, напряженно прислушиваясь, подкралась к двери люкса. Уже подняла было руку, чтобы ее открыть, но, едва коснувшись ладонью, замерла.

Они были не одни.

Глава 21

Эстель

ПАРИЖ, ФРАНЦИЯ, 26 августа 1943 года

– Мадемуазель Алар, что вы здесь делаете в полном одиночестве? Вот уж не ожидал такой скорой встречи. Какой… приятный сюрприз.

Эстель замерла как вкопанная и вздернула подбородок, отчаянно пытаясь унять охвативший ее ужас. На пороге императорского люкса стоял шарфюрер Шварц, а за ним маячил похожий на хорька адъютант Гессе.

– Шарфюрер! – воскликнула она, старательно отводя взгляд от двери в столовую. – Действительно приятный. И что же вас сюда привело?

– То же самое, что при нашей последней встрече. Поиски предателя.

– Что? – повысила голос Эстель, и это оказалось совсем нетрудно. – О чем вы?

– О мадам Бофор. Где она?

– Что? – как бы в крайнем замешательстве тянула время Эстель.

– Женщина, с которой вы вошли в отель. Где она?

– Вы считаете предательницей мадам Бофор? – из последних сил пытаясь скрыть ужас под напускным потрясением, спросила Эстель.

– Где она? – наседал Шварц, словно не слыша вопроса.

– Где мадам Бофор сейчас, я не знаю. Куда-то отлучилась. Мы так долго ждали гаупт-ефрейтора Мюллера с лестницей и всем необходимым, чтобы повесить картину. Но прошла целая вечность, ей надоело ждать. Наверное, она пошла чего-нибудь выпить. Скорее всего, в баре.

– Нет ее в баре, – буркнул по-немецки адъютант. – Говорю же, тут дело нечисто. Этой шлюхе доверять нельзя. – Шарфюрер хмыкнул и обратился по-французски к Эстель: – Мадемуазель, повторяю вопрос и советую хорошенько подумать перед ответом. Где мадам Бофор?

– Думаете, я ее прячу? – воскликнула Эстель. – Смотрите. Тут ее нет.

Она развернулась на месте и бросилась в одну из спален. Подальше от столовой. От разведчицы.

– Ну вот. И тут нет, – объявила она. – Смотрите сами.

Шарфюрер с адъютантом направились за ней, и Эстель чуть не разрыдалась от облегчения. Теперь Софи может улучить момент, чтобы выскользнуть из той проклятой подсобки и незаметно исчезнуть. По крайней мере для этих двоих.

– Так как же вы познакомились с мадам Бофор? – спросил Шварц.

– На днях я ходила за покупками, так и познакомились, – охотно затараторила Эстель. – Представляете, у нее семейное дело, косметическая компания. Вот ведь повезло, а то в наши дни приличную помаду днем с огнем не найти, просто беда.

Она продолжала болтать, не обращая внимания на усмешки адъютанта и от всей души надеясь, что Софи добыла все необходимое и уже покидает этот номер и проклятый отель.

– Так вот, она проездом в Париже и хотела подарить рейхсмаршалу одну свою картину, и я ей с удовольствием помогла. Кстати, у нее отец родом из Берлина. Или мать, не помню точно. Она настоящая немка, и я подумала, что в отеле ей понравится. Тут ведь все свои.

– Свои? – скривился от отвращения шарфюрер. – Очень сомневаюсь, что она из наших.

– О чем это вы?

– Мадемуазель, по-моему, вы что-то недоговариваете, – прищурился Шварц. – Подозреваю, вам об этой женщине известно гораздо больше.

Адъютанта вдруг разобрал смех.

– Вы серьезно? Да эта… тупая как пробка. Сколько ее знаю, только и ластится к рейхсмаршалу, как собачонка, таскает всякие побрякушки, чтобы по головке погладили. Ну, наверное, не зря.

– И ручная может тяпнуть, – заметил Шварц. – Наверное, лучше на всякий случай арестовать.

У Эстель подкосились ноги и потемнело в глазах, но тут из гостиной донесся женский голос:

– Мадемуазель Алар! Куда же вы пропали? А я инструменты нашла.

Эстель попыталась перевести дух, чтобы избавиться от мушек перед глазами и едва сдержала рвущийся из горла вопль: «Спасайтесь! Бегите без оглядки!»

Шварц подскочил как ужаленный, а адъютант стиснул зубы.

– Мадемуазель? – донесся голос Софи. – Вы еще здесь?

Оба тут же забыли про Эстель и наперегонки бросились вон, а она, едва перебирая онемевшими ногами, поплелась следом.

Софи присела возле картины, поставила рядом ящик с инструментами, что стоял в углу подсобки, и с ослепительной улыбкой поднялась навстречу приближающимся немцам:

– Ах, это опять вы, – радостно воскликнула она. – Какое совпадение!

Гессе чуть не врезался в застывшего на месте шарфюрера, а Эстель начала потихоньку пятиться к выходу.

– Мадам Бофор, объясните, что вы здесь делаете, – сурово потребовал Шварц. – Зачем вас послали?

– Сейчас мы пытаемся повесить картину, – без малейшей запинки ответила она. – Гаупт-ефрейтора Мюллера не видели? Он ушел за стремянкой. Может, вы поможете, когда он вернется.

– А как поживает ваш друг? – спросил Шварц, не обращая внимания на ее вопросы и подходя поближе.

– Мой друг?

– Тот полоумный, с которым вы были у базилики.

От улыбки Софи не осталось и следа.

– Он не полоумный…

– Вот и я так подумал. Наконец-то вы сказали правду. А где он сейчас, мадам Бофор? И какое у вас задание?