Квартирная страда

— Это ужъ не отъ нашей причины. А всегда дворникамъ даютъ. Помилуйте, мы этимъ живемъ. Давеча ужъ на что нмка смотрла квартиру — и та… А вы русскій человкъ.

— Ну, дай… Ну, пусть его подавится. Дай ему пятіалтынный, — сказала ему жена.

— Вотъ наказаніе! — вздохнулъ мужъ. — Это прямо за грхи какіе-нибудь. И ноги себ ломай, и за это еще на чай дворникамъ давай.

Онъ ползъ въ карманъ и далъ дворнику мелкую монету.

— Не нами, ваша милость, это заведено, не нами и кончится, — проговорилъ дворникъ, принимая монету. — Благодаримъ покорно. Вдь, и наша тоже должность… Эхъ!

Онъ махнулъ рукой.

— Ахъ, русскій мужикъ! — продолжалъ вздыхать мужъ, шествуя по тротуару. — Когда-то онъ сознаетъ!..

— Поди ты… За границей то-же самое. Вдь здили, видли. Тамъ безъ пуръ-буаръ тоже шагу не сдлаешь, — проговорила жена, смотря по сторонамъ и отыскивая объявленія о сдач квартиръ. — Постой, постой. Вонъ въ дом черезъ улицу на окнахъ билетики налплены. Перейдемъ на ту сторону и посмотримъ эту квартиру.

— Ни, ни, ни… Не могу больше… Домой. Не въ силахъ… Меня и то ноги еле носятъ! — замахалъ руками мужъ. — До завтра, — сказалъ онъ. — А теперь подемъ на дачу.

— Но ежели мы такъ будемъ искать, то мы никогда не найдемъ себ квартиры. И съ чего это ты усталъ такъ, я не понимаю!

— Матушка! Да вдь это ежели верблюда двухгорбаго послать, а не только статскаго совтника, такъ и тотъ…

— Какой вздоръ! Отчего-же я такъ не устала? Ну, устала я, а чтобы измучиться — нисколько.

— Ты это говоришь для того, чтобы противорчить мн. Но, съ другой стороны, твоя корпуленція или моя! А тутъ шесть тысячъ ступеней… Во мн всу вдвое больше, чмъ въ теб.

— шь много, пиво пьешь, водку пьешь… Я теб сколько разъ говорила: «брось водку».

— Довольно, довольно. Пошли наставленія. Такъ ужъ и быть, пойдемъ смотрть квартиру, — перебилъ жену мужъ и сталъ переходить черезъ улицу. — Но только, пожалуйста, чтобы на сегодня эта была ужъ послдняя квартира.

— А насчетъ водки — сколько разъ я теб говорила, что при твоей тучности пора теб водку бросить, — снова начала жена.

— Довольно, довольно! Пожалуйста, оставь.

— Два раза ты пьешь водку дома передъ каждой дой. А вн дома? Бгаете вы въ полдень со службы, закусывать пирожками — пьете. Прідешь ты на станцію желзной дороги, чтобы хать на дачу, — передъ поздомъ опять въ буфетъ… Это вы называете червячка заморить передъ обдомъ.

— Да вдь ужъ я иду смотрть квартиру, послушался тебя, такъ чего-же точить-то меня! Измучился, жарко, дворники и швейцары раздражаютъ, да еще жена точитъ!.. Вдь это муки Тантала!

Мужъ стоялъ около воротъ дома, гд были прилплены билетики объ отдач квартиръ, и остервенительно дернулъ за колокольчикъ, вызывая дворника.

— Да и помимо того, теб надо водку бросить, — не унималась жена. — Ты еще пенсіи не выслужилъ, а у тебя жена, трое дтей. Хватитъ тебя кондрашка, такъ что я съ ребятами буду длать!

Мужъ стиснулъ зубы и дернулъ еще разъ за звонокъ.

— Еще если-бы у тебя капиталъ былъ, — продолжала жена. — А то съумлъ прикопить только три выигрышные билета трехъ займовъ, да и то заложены.

— Лизавета Андревна, пощади!

Мужъ въ третій разъ дернулъ изо всей силы за звонокъ, но дворникъ все еще не показывался. Жена была неумолима и не прекращала словоизверженіе.

— А эта игра въ кегли по вечерамъ на дач,- не унималась она. — Сколько ты тамъ пивища-то выхлещешь!

— Да вдь сама-же ты меня надоумила въ кегли играть, чтобы былъ моціонъ отъ толщины-… стоналъ мужъ, разсердился, крикнулъ:- «Куда-же это дворникъ запропастился!» и опять дернулъ за звонокъ.

Выбжала за ворота босая баба съ растрепанными волосами, взглянула на звонившихъ и плюнула.

— Фу, ты пропасть! А я думаю, что околоточный, и со всхъ ногъ бгу! — воскликнула она. — Чего-жъ это вы звонки-то рвете! По десяти разъ звонитесь. Чего надо?

— Дворника намъ… Квартиру будемъ смотрть.

— Нтути его. Старшій дворникъ въ портерной сидитъ, а младшіе дворники у насъ насчетъ квартиръ ничего не знаютъ, да и т теперь по сноваламъ спятъ.

— Такъ сбгай за старшимъ, голубушка, — проговорила дама.

Мужъ замахалъ руками.

— Знаю, знаю я, что значитъ дворника по портернымъ разыскивать! Это битыхъ полчаса пройдетъ, потомъ онъ явится пьяный… Нтъ, не желаю. Довольно! Подемъ домой на дачу. Мочи моей нтъ! — завопилъ онъ и сталъ нанимать извозчика на желзную дорогу.

— Останемся мы безъ квартиры… Зазимовать намъ на дач…- плакалась жена.

IV

Около печатнаго ярлыка «Отдаются квартиры», вставленнаго въ деревянную рамку подъ стекломъ и вывшеннаго у воротъ дома, сталкиваются два субъекта: полный, въ шляп котелкомъ, въ бакенбардахъ, въ пальто-крылатк и въ пенснэ на носу, и тощій, въ свтломъ пиджак, въ срой шляп, съ портфелемъ и съ сложенной клеенчатой накидкой, перекинутой черезъ плечо на ремн, и съ бородкой травками. Оба пожилые.

— Боже мой! Кого я вижу! Иванъ Иванычъ! — восклицаетъ субъектъ въ пальто-крылатк.

— Ахъ, Петръ Иванычъ! — откликается субъектъ съ портфелемъ и спрашиваетъ:- Квартиру?..

— Квартиру, чортъ-бы ее побралъ! Пятый день ищу.