Квинтэссенция

– Ну же, Альма! – воскликнул он. – Зачем ждать целую вечность? Ты разве не хочешь покончить с этим? – Дастин сделал шаг к ней, и в его зеленых глазах полыхнуло пламя. – У нас получится, Альма. Ты же не хочешь, чтобы Старлинг погибла, верно?

Конечно, она этого не хотела. От всей души Альма отчаянно желала, чтобы Старлинг отправилась домой. Альма не стала бы так делать, будь у нее выбор, и она не считала, что поступает правильно. А если Дастин прав? Возможно, это приведет их к чистейшему, истинному огню, огромному, пылающему и прекрасному. И они наконец добудут последний элемент.

Быть может, огонь действительно окажется ее элементом.

Альма сжала в руке контейнер, и из него вырвался поток жидкости золотистого цвета.

Коснувшись пламени, жидкость превратилась в огонь.

Огненный жгут.

Полыхнув, пламя задело Альму.

Глава 81

Они были в больнице.

Огонь моментально охватил рукава куртки Альмы. Вместо того чтобы затушить его, она застыла. А вот Дастин не растерялся и сбил огонь перчатками, но, несмотря на его быструю реакцию, несколько секунд спустя Альма почувствовала резкую боль в руках.

Она не заплакала – лишь замерла, задрожала и уставилась на ожоги на руках.

Ширин потащила ее к дому. Хьюго побежал вперед и позвал Маркуса, и тот, сонный и растерянный, сбежал вниз по лестнице. Он взглянул на руки Альмы, тут же схватил ее в охапку и понес к кухонной раковине. Маркус долго держал ее руки под холодной водой, тихо и спокойно говоря:

– Это поможет. Тебе станет легче.

Ширин поежилась и тихонько всхлипнула. Хьюго топтался позади, то и дело поправляя очки на переносице.

Когда Маркус выключил воду, боль немного ослабла, но лишь чуть-чуть. Маркус взял Альму за локоть и отвел ее в машину. Дастин ждал снаружи, на его побелевшем лице читалась паника.

– Хьюго, побудь с близнецами, – попросил Маркус пасынка. – И позвони маме. Скажи, что мы едем в больницу.

Он помог Альме сесть на переднее сиденье, а Ширин забралась на заднее. Дастин тоже хотел ехать с ними, но Хьюго опередил его и захлопнул дверь машины у него перед носом.

– Вали домой, ты… ты, чудила! – закричал он.

Через окно отъезжающей машины Альма увидела, что Дастин как бы в знак капитуляции поднял руки, а затем побежал по улице. Хьюго смотрел ему вслед, но потом машина повернула за угол, и они оба пропали из виду.

По дороге в больницу Альма из-за боли и страха начала паниковать. У нее скрутило живот, дышать стало трудно, и она задрожала и заплакала. А когда они добрались до больницы, Альма была не в себе и не могла собраться. Все было настолько серьезно, что у нее не получилось самостоятельно выйти из машины и Маркусу пришлось сбегать в больницу, чтобы позвать медсестру и взять кресло-коляску.

В больнице Ширин отвели в сторону, а Альму отвезли в пустую прохладную процедурную, где медсестра с проседью в светлых волосах, собранных в конский хвост, помогла ей сесть на кушетку. Она дала девочке лекарства и воду, а затем промыла и забинтовала ожоги на руках, говоря с ней мягким, успокаивающим голосом.

Затем вошла миссис Джонсон. Она не сердилась, но вид у нее был очень строгий, и она ждала от Альмы ответов. Альма задавалась вопросом, что ей сказали Ширин и Маркус.

Но прежде чем миссис Джонсон успела произнести хоть слово, дверь снова распахнулась и в кабинет вбежали запыхавшиеся и очень напуганные родители Альмы.

Глава 82

На следующее утро Альму, спавшую на красном клетчатом диване в гостиной, разбудил звук открывающейся входной двери. Она провела ночь здесь, потому что родители не позволили ей остаться одной в своей комнате. Руки ее, некрепко забинтованные чистой белой повязкой, покоились на животе. Альма пила обезболивающее, но все равно чувствовала, как ноют раны.

– Эй, Альма, – произнес чей-то голос. – Я слышал, ты разжигаешь костры по всему городу?

В дверном проеме показался Джеймс. Она поняла, что брат старается говорить непринужденно, но все же его голос звучал неестественно жизнерадостно, а лоб прорезали такие же, как у папы, морщинки.

Альма села. Она старалась улыбаться, но не знала, чего ждать от его внезапного появления.

– Что ты здесь делаешь? – спросила она.

– Сегодня начались весенние каникулы, – напомнил ей Джеймс. – Хотя я приехал чуть раньше, чем собирался. Мама с папой позвонили мне посреди ночи. Они считают, что нам нужно поговорить. Всем четверым. Вместе.

И тут Альма все поняла. Это было именно то, чего она ожидала и боялась. Вчера родители не стали задавать ей много вопросов, потому что медсестра с седыми прядями в волосах отвела их в сторону и объяснила, что Альма испугалась и обожглась. К тому времени как они добрались до дома, настало уже раннее утро, и все были слишком измотаны, чтобы говорить.

Но теперь момент настал. Альма была уверена, что это будет беседа бесед.

После этой непростой ночи родители тоже еще спали и только сейчас вышли в гостиную. Альма с мамой сели рядом на диване, а папа и Джеймс – напротив них в одинаковые кресла с узором в виде листьев.