La famiglia (СИ)

В общем в целом, я ожидал, что будет хуже. Конечно, в меня бы не стали бросаться помидорами и громкими словами, но начать внаглую игнорить вполне могли и были бы в своём праве. Ещё бы, ведь какой-то смазливый мальчик просто пришёл и подвинул их Хюррем Султан в очереди на Сулеймана. Ну или как там её мужика звали. Но, вопреки моим худшим ожиданиям, меня приняли хоть и без радостного радушия, но всё же вполне себе сносно. Были косые взгляды (от Сары Коннор и её бухгалтера) и неудобные вопросы (от моей — о, Господи, прости, смех-то какой — приёмной внучки). Но Сара «Коннор» — просто жёсткая тётка, её бухгалтер Гэри, кажется, и сам, судя по виду, был бы не прочь мне присунуть и оттого мучился, а Джулия (мой третий пункт списка новых знакомств) просто ещё слишком юна, чтобы обрести присущую взрослым людям тактичность.

Её отчим и мать вообще, вроде как, были слишком сильно увлечены друг другом, чтобы париться из-за неформальной семейной жизни дедули. Су Джин — знаю я этих казахов — слишком патриархален, чтобы вообще заметить, что что-то не так, а Мия — слишком лучистая и добрая, чтобы не желать всем подряд счастья. Странно они, короче, выглядят вместе.

Ну так вот. Мне выпадает отличная возможность лицезреть весь прайд без штанов, и на Грёбаном Ганби нет ни единого следа метки. Я знаю, меня это ебать не должно, но почему-то ебёт.

— Слушай, а чего это у твоего кузена нет метки? — заговорщически наклоняюсь к Джулии, развалившей по шезлонгу симпатичные загорелые ножки.

Она смотрит, высоко приподняв уложенные гелем брови.

— Так его не метили.

— Да я не о том!

— А о чём?

Мы с Джулией, как самые младшие и самые бесправные члены прайда, тусуемся вместе. А ещё мне кажется, что она притворяется перед прохожими, что я — её парень, потому что постоянно подсаживается поближе и кладёт локоток мне на плечо, как только кто-нибудь на нас смотрит. Школьницы, что сейчас, что в моё время — удивительные создания. И непонятные.

— Я не о той метке, когда кусают, а о той, которая самая появляется. Родинка типа…

— А-а-а… — Джулия шумно тянет коктейль через трубочку. — У Вико была такая штука, когда он был ребёнком, но потом пропала.

— Это как? — Я спешно отворачиваюсь, потому что Ганби, кажется, заметив, что мы его обсуждаем, окинул меня пристальным взглядом.

Джулия пожала плечами.

— Тебе, наверное, лучше знать. Но вообще, если твой истинный умирает, то и метка уходит. Так нам на половом воспитании рассказывали. Ты что, прогуливал?

— У нас не было полового воспитания… — бурчу я, поглядывая на Джейка, мило беседующего со своим бурятом.

Джулия осмотрела меня с ног до головы.

— А зря.

— Слушай, а Джин… он же китаец?

Девушка цокнула языком и закатила глаза.

— Ты, видимо, совсем в школе не учился… Джин кореец.

— И как я не догадался…

Джулия в принципе ничего такая девчонка, хоть и типичный подросток. Сквозь всё её бахвальство и бестактность проглядывают острые кошачьи коготки юной манипуляторши, большое любопытство к неизвестному, а главное — с ней можно поболтать про косметику.

Когда я ушёл в моделинг, а было это шесть лет назад, мои интересы довольно сильно подвинулись в сторону всех этих женских штучек. Не ну а что? Мне просто было любопытно. Когда тебе на лицо и на волосы выливают тонну всякой фигни, а ты вынужден терпеливо сидеть, поворачивать то голову, то плечи, то, мать их за ногу, глаза, чтобы тебе там межресничку прокрасили, и всё это действо в лучшем случае на двадцать минут, а случалось и на несколько часов, если нужен был особо мощный грим и причёска. В это время ничего не остаётся, кроме как болтать с мастером, который тебя окучивает. А мастер и о типе кожи расскажет, и чем мазаться от прыщей посоветует, и про секущиеся кончики намекнёт… и ты уже сам не замечаешь, как из дворового пацана с превратился в самого настоящего метросексуала, у которого уходовый набор круче и лучше маминого, волосы уложены, как из салона, и межресничка прокрашена что надо, чтобы взгляд стрелял прям по сердечкам зардевшихся одноклассниц… А обсуждать всё это с ними как-то не по-пацански, если уж на то пошло. Поймает кто за разговором с главной красоткой Джессикой о консилерах, и всё — прощай нагретое местечко самого популярного парня после Дэна — капитана футбольной команды.

Ну а сейчас-то уже всё равно, что обо мне подумают. Точнее не всё равно, а просто случилось уже всё самое худшее, и ничего тут не попишешь. И можно спокойно обсуждать с приёмной внучкой новые бальзамы для жирных волос.

Пока мы возимся на пляже, часть прайда уже исчезает в доме, и мы с Джулией решаем тоже мотнуть с солнца подальше. Мне загорать нет смысла, у меня съёмки, а Джулия недавно прочитала статью про рак кожи и теперь загорает только какими-то там циклами.

— А я? Думаешь, я могла бы стать моделью? — спрашивает она с горящими глазами, пока мы поднимаемся к жилым комнатам, чтобы поиграть у меня в ужастик на приставке.

Я осматриваю её аппетитные формы в кислотно-зелёном бикини, и думаю, как бы так поаккуратнее сказать правду, чтобы она не заставила меня вести её на кастинг и при этом не обиделась.