Читаем Лабиринт полностью

Политический вес армии в государстве и влияние ее на императорское правительство особенно возросли после того, как Япония два года назад вышла из Лиги наций 2728. Сейчас милитаристы открыто призывали к захвату всего Китая, к чему они уже длительное время готовились. Все громче раздавались голоса экстремистских элементов, ядро которых составляло молодое офицерство, требовавшее восстановления неограниченной власти императора и ликвидации представительного, парламентского образа правления. Правящие круги Японии тщетно старались скрыть от общественности движение молодых офицеров, которое смыкалось с действиями самых реакционных гражданских организаций, разделявших взгляды военщины. Однако шила в мешке не утаишь. За последние годы все чаще возникали инциденты, говорившие сами за себя, подобно молниям, что прорезают небо перед грозой, свидетельствуя о той опасной силе, которая таится в черных тучах. Один за другим были убиты два премьера и два виднейших представителя дзайбацу W:S. Никто не был гарантирован от этой печальной участи. Людей убивали, словно отрывали листок от календаря, не пытаясь даже приводить какие-либо оправдания. Одним из таких террористических актов было и убийство начальника департамента военного министерства, которого заколол в его служебном кабинете какой-то подполковник запаса.

»— Судя по всему, в военную группу обновленцев тоже входят разнородные элементы? — сказал Канно.

— Вероятно,— ответил Кидзу.— Но это, как говорится, покрыто мраком неизвестности. На что уж пронырливый народ газетчики, но и нам никак не удается заглянуть туда. Подробностей, во всяком случае, никто не знает. Одно очевидно: хотя молодые офицеры и выступают будто бы под собственными лозунгами, но направляет их движение или по крайней мере использует в своих целях верхушка армии.

— Если так можно выразиться, темная завеса, отделяющая армию от народа, никогда еще не была столь непроницаемой, как в последние три-четыре года. Что мы, например, знаем о «Революции Императорского Штандарта» или об «Инциденте 18 сентября»? 2930 Какие-то жалкие намеки в газетах. Грош , им цена!—возмущался Канно.

— Что ж ты хочешь? Цензура есть цензура,— ответил Кидзу.

Канно собирался спросить приятеля, знает ли он что-либо толком об этих событиях, но Кидзу уже начал рассказывать об одном сотруднике «Токио ниппо», с которым он вместе работал в редакции,

— Он считает,— говорил Кидзу,— что для Японии губительна не только прогерманская и проитальянская политика, проводимая в последнее время. Не менее вредной была бы для нее и англо-американская ориентация. По его мнению, прав был Гото 28. Граф рассуждал разумно. Он был убежден, что политика прорусской ориентации позволила бы Японии привлечь на свою сторону и Китай. Мой коллега утверждает, что, будь он премьером, он немедленно заключил бы тройственный союз между Японией, Китаем и Россией. По его словам, это самый разумный и самый выгодный путь в интересах будущего Японии. Но никто из нынешних политиков, стоящих у власти, об этом и не помышляет — еще одно доказательство, что мыслить они вообще не умеют. Не те головы!

— Все это, может быть, и верно,— возразил Канно,— но нынешняя Россия — это не Россия времен Гото. Россия за эти годы шла вперед, а Япония пятилась назад и сумела оттолкнуть от себя нынешнюю Россию. Допустим даже,— засмеялся Канно,— что император назначит твоего коллегу премьером. Ведь новому сановнику пришлось бы прямо из императорского дворца поехать на поклон к Араки 31. Так что вряд ли он сумел бы проводить свою политику. Если даже исходить из того, что было опубликовано в печати, недавнее убийство начальника департамента военного министерства — это серьезная репетиция! Удивляюсь, как может твой коллега игнорировать подобные факты.

— У него на этот счет свой взгляд. Среди офицерской молодежи, входящей в группу Обновления, преобладают выходцы из небогатых семей и даже сыновья бедных крестьян. Они составляют левое крыло этой группы и настроены главным образом против засилья дзайбацу. Мой коллега считает, что в общем-то они смотрят влево, а вправо только косят. Нужен лишь искусный окулист, небольшая операция — и от косоглазия они избавятся.

— Значит, он сторонник хирургического вмешательства?

— Да. Он человек решительный и, кстати сказать, не дурак выпить.

— Ты выпиваешь с ним?

— Бывает. Приглашает он меня частенько, но я лишь изредка составляю ему компанию. Интересный человек. С задатками вождя. Фамилия его Сугита. Окончил экономический факультет в Киото. Это один из тех, кого бурей расшвыряло в разные стороны в период репрессий против вновь организованной компартии 32. Так что для нас он вроде старшего товарища. Ведь наша братия всегда рассматривала себя как попутчиков компартии. Ох уж эти мне попутчики!—горько улыбнулся Кидзу и, иронически щурясь, откинулся на спинку шезлонга.

Но Канно строго взглянул на него и холодно спросил: — Чтобы часто пить, нужны деньги. Где он их берет? — Это меня не интересует.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза